Поездка в Америку

Анита совсем растерялась. Мужчина в военной форме оказался одним из тех фашистов, которых она видела тысячу раз в кинофильмах. Перед ее глазами пронеслись картины, когда немецкие солдаты, вот в такой форме, вооруженные автоматами, запирали людей в домах и заживо их сжигали. Она почти слышала дикие крики этих людей, слышала автоматные очереди. Перед ее взором пронеслись картины, как немецкие солдаты топтали поля ее родины, заросшие золотистой пшеницей. И теперь она, Анита, работает на дочь фашистского оккупанта! Что общего может быть у такой приятной, спокойной женщины и фашиста?

И тут впервые в жизни она увидела другую сторону войны: у фашистов тоже были семьи, дочери, любящие дети… Эта простая истина произвела на нее такое глубокое впечатление, что она не могла успокоиться целый день.

Чуть позже она подошла к фотографии и стала ее разглядывать. «Может, это он убил двадцатилетних сыновей моей бабушки, она оплакивала их до последних дней своей долгой жизни, так и не сняла траур. А я вытирала пыль с его портрета! Проклятый фашист!» — думала она.

С этого дня, убирая дом, протирая пыль везде, Анита никогда не дотрагивалась до этой фотографии, ни разу не протерла, а проходя мимо, всегда говорила про себя: «Проклятый фашист!»

Прошел месяц с тех пор как Анита начала здесь работать. Она сидела на диване, смотрела телевизор, Маргарет выписывала чек.

— Да, дорого ты мне обходишься, — вздохнула она.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я говорю, что ты дорогая, много денег тебе плачу.

— Много? — переспросила Анита.

— Да, много, ты что не знаешь, сколько я тебе плачу? — рассмеялась женщина.

— Сколько? — спросила Анита

— Пятьсот двадцать в неделю, вот чек, сегодня отправлю его твоему агенту.

— Пятьсот двадцать? — удивилась Анита.

— А сколько тебе платит твой агент?

— Триста пятьдесят, она отправляет чек моей сестре.

— Ты позвони ей, спроси — почему она тебе не дает все деньги, которые я плачу, — сказала Маргарет.

«Значит, каждую неделю она забирает себе из моих денег сто семьдесят долларов! Так сколько же нелегальных эмигрантов работает на нее, что она купила себе такой большой дом?!» — возмутилась Анита.

Чуть позже она пошла в ванную комнату и позвонила агенту. На вопрос, почему она получает только триста пятьдесят, когда хозяйка платит ей пятьсот двадцать, получила ответ: у тебя есть американские документы, разрешение на работу, ты находишься легально или нелегально в Америке? Вот поэтому буду тебе платить четыреста, а хозяевам скажешь, что получаешь от меня все пятьсот двадцать.

На этом разговор закончился, Аните стало очень неприятно, но выбора у нее не было. Куда она пойдет — в комнату без окна? И что дальше? Где гарантия, что другой агент не будет ее обманывать таким же образом?! Они все знают, что на такие работы идут только те, кто в Америке живет нелегально. Она смирилась с обманом, старалась не думать об этом, чтобы не расстраиваться. Здесь она хотя бы может видеть дневной свет, и работа несложная.

Шло время, неделя за неделей, девочки привыкли к Аните, больше не убегали, подходили к ней, садились рядом на диван и тихо шептали на ухо: «У вас больше нет конфет?»

Аните было приятно слышать десятки раз этот вопрос. Она покупала конфеты специально для этого случая, угощала их, обнимала и целовала.

Голубые глаза сестер сияли от радости, в ответ они тоже обнимали ее, тут же разворачивали фантики и с набитыми ртами говорили спасибо.

Только маленькая Элизабет никак не могла к ней привыкнуть, и как только Анита заходила на кухню, ревела во весь голос, а ее маленькое красивое пухлое личико краснело.

С наступлением осени небо все чаще покрывалось тучами, с каждым прожитым днем солнце теряло силу.

В один из таких дней Анита, как обычно, сидела на диване напротив телевизора, Маргарет смотрела какой — то фильм, Аниту он мало интересовал, она рассматривала темное небо через широкое окно.

Ветер стучал во все двери и окна, пытаясь прорваться и перевернуть дом. Но к сожалению, не нашел ни единой щелочки, и тогда он от злости помчался дальше, еще безжалостнее срывая последние желтые листья, будто они в чем — то перед ним провинились. Уносимые ветром листья, последний раз кружась в воздухе, с грустью прощались с жизнью и падали на землю в объятия смерти.

Дождь, который до этого капал нехотя, будто собирался вообще прекратиться от жалости к умирающим листьям, полил изо всей силы, и ручьи горьких слез осеннего дождя побежали по земле.

— Тебе не нравится фильм, давай посмотрим что — нибудь другое? — предложила Маргарет, заметив, что Анита смотрит на улицу.

— Нет, вы смотрите, я пойду, помою пол на кухне, — ответила она и вышла из комнаты.

Анита уже помыла половину пола, дошла до стола и тут увидела маленькую Элизабет, та сидела на своем высоком стуле, перед ней лежало маленькое печенье с изображением диких зверей.

Анита остановилась в нерешительности, боясь, что девочка, увидев ее, начнет плакать. Но не хотелось оставлять половину кухни немытой. Осторожно, не поднимая головы, она продолжила уборку.