Поездка в горы и обратно

— Холодно. Чуть нос не отморозил. — Алоизас ткнул себя пальцем в кончик носа. — Надеюсь, студенческие носы закаленнее?

Никто не прыснул, не улыбнулся. Уместнее был бы анекдотик. Не завязывался контакт, который облегчил бы его задачу. В аудитории росло напряжение, как перед экзекуцией, хотя он был полон самых добрых намерений и снисходительности. Сколько раз ждали его завалившиеся, но не сосало под ложечкой, будто не им, а ему предстояло пересдавать. Чем дольше тянул Алоизас, тем тягостнее становилась атмосфера. Медлил, предчувствуя неудачу, и его непонятное ожидание сковывало студентов. Вон какие у всех застывшие лица! Не случилось ничего особенного, их положение не стало драматичнее — Алмоне сдала, другие тоже скоро сдадут, — но нет взаимного доверия. Алдоне И. надоело сидеть прямо, вытаскивает маникюрную пилку. С никелированной полоской стали и кольцами начинает играть солнечный луч. Белый, зимний. На ухо ей что-то шепчет Аудроне И., на лоб и плечи свисают блестящие, только что вымытые волосы. Обсуждают мою внешность, смеются над покрасневшим носом? — гадает Алоизас.

— А где Алмоне? Алмоне И. отсутствует. — По прыткому, деловому голоску он узнает Аудроне И., чьи родители владеют в Паланге маленьким-маленьким домиком.

— Ей и не надо, сдала, — говорит он, улыбаясь, ясно намекая, что скоро сдадут все.

— Интересно, когда же?

— Вчера вечером. — Алоизас не собирался скрывать.

— Можно узнать — где? — Это уже пропела Алдоне И., чей отец охотится с Эугениюсом Э.

— У меня дома. Разве так важно где? — Алоизас почувствовал, что краснеет, и рассердился. — Больше вопросов не будет?

Блеснула пилка в пальцах, Алдоне И. и Аудроне И. скрестили взгляды. Чуть дрожащими пальцами Алоизас открыл портфель, вытащил стопку бумаг.

— Вот билеты. Самые общие вопросы программы. Я не собираюсь вас мучить, не думайте, что Алоизас Губертавичюс — людоед. Меня интересует ваша способность мыслить. Как ориентируетесь, анализируете, оцениваете и так далее. Разумеется, в самых общих чертах. Недавно услышал я об одном педагогическом эксперименте. — Алоизас не сказал, что это его собственная идея. — Преподаватель приходит с билетами, как я, раскладывает их на столе. — Он встряхнул стопку билетов, словно карточную колоду, и широко раскидал по столу. — Не пугайтесь. Билеты открыты. Прочитываете вопрос, если нравится — берете. Если нет — выбираете другой.

— Сколько раз можно тащить? — спросил басом недоросток в свитере морковного цвета.

— Не тащите ни одного. Билеты лежат открыто. Читаете и выбираете.

— А потом? — мрачно пробасил студент, толкая в бок Аудроне.

— Потом беседуем, дискутируем, если желаете. В глубины не забираемся. Вежливо, как коллеги, беседуем, и я ставлю зачет.

Задолжники подавленно молчали. Они не были готовы к экспериментам. Даже к таким, которые потребовали бы знаний за восьмилетку. Они пришли потеть и торговаться, надеясь на студенческое счастье, а не экспериментировать. От озабоченных лиц веяло недоверием, враждебностью.

— Не бойтесь, коллеги. — Не уловив радости и даже одобрения, Алоизас смутился. — Вам предлагается гуманная, демократическая система. Вопросы простые, хорошо вам известные. Например, значение мифологии для возникновения художественной культуры. Или воздействие искусства на формирование мировоззрения. Или художественный образ как форма отражения действительности. Наконец, еще более широкий, всем понятный вопрос: эстетические элементы во взаимоотношениях людей. Кто рискнет первым?

Наступила тишина, словно в ожидании падения сосульки на весенней, полной людей улице. Хрустнув пальцами в кольцах, поднялась Алдона И.

— Прошу, прошу вас, коллега! — Алоизас дружественно улыбнулся.

— Я не морская свинка, не гожусь для опытов. Всего хорошего, преподаватель.

— Я тоже не морская свинка, хотя родилась у моря! — блеснула юмором Аудроне, догоняя бойко застучавшую каблучками Алдону.

В дверях обе остановились. Следом катился на коротких ножках недоросток. Он волочил портфель немногим меньше себя, звякали бутылки, коньки.

— Интересно, какой эксперимент провели вы с Алмоне И.! — пропела Аудроне. Ее волосы, вымытые хорошим шампунем, скрывали глаза.

— Не думаю, что ваш эксперимент одобрит завкафедрой! — Алдона И. гордо вскинула холеную змеиную головку. Демонстративно взяв недоростка под руки, девушки хлопнули дверями.

В аудитории осталось четыре студентки. Они сообразили, что эксперимент им по зубам.

— Хотелось бы знать, что это означает? — повысил голос Алоизас.

Никто не ответил.