Читаем Поездка в Питер и обратно полностью

он брёл по этому песку

уж третий месяц как.

Мы с ним украли двух ослов,

мне было надо

успеть до первых холодов

добраться до Багдада.


Нас влёк туда мой детский сон –

беседка их хрустальных копий,

кальян, подушка колесом,

вино, наложницы и опий.


ОБЫЧНОЕ ПРАВО


Депрессивный психоз

был одной из причин,

что букет мятых роз

мне вручил  сарацин.

Почернев на ветру,

я маячил у врат,

источая вокруг

запах серы и смрад.

Балахон палача

был в подтёках смолы,

ворон что-то кричал,

роясь в хлопьях золы.


Поредела толпа,

да размок под дождём

мой бумажный колпак

с чьей-то кровью на нём.


ПИСЬМО


А в столице Непала дети

на фарфоровые статуэтки похожи,

а в столице Непала ветер

вызывает мурашки на коже.


В самом центре столицы Непала

есть дворец для главы государства,

древний Бог под резным опахалом

охраняет покой его царства.


Ну, а ночью в столице Непала

человеку может присниться,

как под шелковым покрывалом

золотая поёт синица.

Приезжай к нам в столицу Непала,

проведёшь здесь конец своих дней,

вспоминая, как громко рыдала

ты в краю мертвецов и теней.


СОН


Я снил себе вещие соны

в развалинах старого храма

и слушал негромкие стоны

бессмертного Авраама.


Большие летучие мыши

сюда залетали из мрака

и в чёрных стропилах на крыше

мне виделся лик Исаака.


У ризницы в окружении

каббалистических знаков

мне смутным ночным виденьем

предстал седовласый Иаков.


Меня разбудили совы,

в дверной залетев проём,

свидетели Иеговы

и юный Авессалом.


ЛЕТО


Парк Культуры, Парк Культуры

на реке,

тень от гипсовой структуры

вдалеке.

В этом парке, в этом парке

иногда

целовались мы с Татьяной

у пруда.

Отражался в стёклах месяц

голубой

и качались наши тени

над водой.


Как давно всё это было,

как давно,

я ходил таким счастливым,

пил вино.


В ПАРКЕ


Когда вспыхнул серебряный блиц,

я увидел в траве возле елей

отпечатки своих ягодиц

и следы от её коленей.

В тот промозглый Измайловский парк

я забрался по пьяному делу

и не  смог удержаться, дурак,

от её шоколадного тела.

Так вот всё началось, день за днём

ко мне ходят какие-то в штатском,

но я тупо стою на своём,

в обороне глухой и дурацкой.


С той поры я весьма постарел,

пожелтел, как цветок на эмали,

отошёл постепенно от дел,

чаще пью, впрочем, это детали.


ОБВОДНЫЙ КАНАЛ


Я проснулся в каком-то подвале

в обстановке кошмарной и жуткой,

на разодранном покрывале

рядом с пьяною проституткой.

На полу у окна, сняв бельё,

вместе с купленным на ночь матросом

дворник спал, повернув к нам свой

лицо с провалившимся носом.

Кто-то в чёрном сидел у стены,

я не видел его лица,

потому, что смотрел со спины

и не мог опознать мертвеца.

А потом на моих глазах,

одурев от тоски по вину,

пожилой небритый казах

хриплым голосом выл на Луну.


Я не выдержал, встал, на ковёр

наступая больными ногами,

быстро вышел в захламленный двор

и растаял между домами.


НА РЕКЕ


Я долго плыл по течению вниз,

не зная куда и зачем,

и город, что над рекой навис,

из виду скрылся совсем.


Кривой Луны меднорогий серп

светил мне прямо в лицо,

на том берегу ветви старых верб

смотрелись в его кольцо.


Река плескалась вокруг моих

раскинутых в стороны рук,

я знал, что только для нас двоих

был вырезан лунный круг.


Я слышал запах речной воды,

исторгнутый из глубин,


всю землю скрыл тёмно-синий дым,

я плыл совершенно один.



К А И Н

история любви


ЗОЛОТО РЕЙНА


…сплю, положив под голову

Блока и Мандельштама


Свой тезаурус Роже

я кладу у изголовья,

будто дым средневековья

мне тезаурус Роже.

Для Пути конквистадоров

место я отвёл у сердца,

словно фетиш иноверца

этот Путь конквистадоров.

Фолианты Ганса Гросса

я кладу себе на печень,

понимая, что не вечен

человек у Ганса Гросса.

Что касается Театра,

то его кладу я в ноги,

вызывая гнев у многих

почитателей Театра.


Я живу среди сугробов

в башне из слоновой кости,

редко выбираясь, чтобы

погулять по парку с тростью.


ДИККЕНС

Лине, Крылову


Она пришла под утро

однажды в воскресенье,

я ждал её, но позже

в этот тусклый зимний день.


Две девочки у выхода

столкнулись на мгновенье,

уставясь сквозь друг друга

на несчастного меня.

Оскомину на сердце,

дурное настроение

надолго обеспечили

мне эти обе-две.


Я литрами пью кофе,

хожу по заведениям

и вижу – счастья в жизни

моей не было и нет.


Как же так, отчего не так,

как же так, почему?

как же так, если всё не так,

ни хера не пойму.


КОРОЛЬ


Разметала губы

с придыханием речь,

распахнули шубу

повороты плеч.

Ждёт моя подруга,

ждёт товарищ мой,

чтоб я снял кольчугу

с цепью золотой.

Но пуста колода,

я ведь без туза,

постоял у входа

и отвёл глаза.


Ничего им толком

так и не сказав,

обернулся волком

и шагнул назад.


РАЗНИЦА ВО ВРЕМЕНИ


1. Победитель


Белый с золотом шатёр

порван в лоскуты,

завалили царский двор

вороха листвы.

Где твоя броня, боец,

где твой крепкий щит,

почему злой жеребец

рядом не хрипит?


Свой острый меч, седло с уздечкой

забросил я на дно реки,

с трудом снял тесное колечко

я с окровавленной руки.

Тела врагов и все трофеи

свалил в прибрежные кусты,

покинул Рим и в Пиренеях

стал строить новый монастырь.


Не надо звать меня в долину,

манить в сырой подземный ход,

мне нравится, упав на спину,

звездачить семя в небосвод.


2. Нимфа


Пшено, пшено, кругом пшено

в мешках и россыпью,

не помогает и вино,

что я ночами пью.

День на исходе, нимфу жду,

ну, а её всё нет,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сияние снегов
Сияние снегов

Борис Чичибабин – поэт сложной и богатой стиховой культуры, вобравшей лучшие традиции русской поэзии, в произведениях органично переплелись философская, гражданская, любовная и пейзажная лирика. Его творчество, отразившее трагический путь общества, несет отпечаток внутренней свободы и нравственного поиска. Современники называли его «поэтом оголенного нравственного чувства, неистового стихийного напора, бунтарем и печальником, правдоискателем и потрясателем основ» (М. Богославский), поэтом «оркестрового звучания» (М. Копелиович), «неистовым праведником-воином» (Евг. Евтушенко). В сборник «Сияние снегов» вошла книга «Колокол», за которую Б. Чичибабин был удостоен Государственной премии СССР (1990). Также представлены подборки стихотворений разных лет из других изданий, составленные вдовой поэта Л. С. Карась-Чичибабиной.

Борис Алексеевич Чичибабин

Поэзия
Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия