Поездом к океану

Это был шестой день ее горячки, отличающийся от прочих лишь тем, что в этот она хоть что-то делала. По-настоящему важное. Ночью ей снова снились его руки в темноте и запах виски, исходящий от его губ. А наутро ей позвонил Гастон. Он имел привычку звонить рано утром, будто бы проверял, где она. Если бы можно было избавиться от этой проклятой огромной квартиры в центре Парижа с телефоном, она бы давно это сделала. Но она не могла – это последнее, что осталось у нее от Марселя. Последнее пристанище. Неприкосновенное и слишком важное. Может быть, потом. Может быть, после Индокитая. Может быть, будет готова. И сможет окончательно съехать. Но сейчас это было невозможно. Издательство мужа, которое было источником их дохода до войны, давно обанкротилось. Ценные бумаги – обесценились. Поместье его в Бордо – сожгли дотла, оно ничего не стоило. И вот только квартира с телефоном, по которому имеет наглость ранним утром звонить ее любовник.

Но то, что сказал ей Леру, заставило ее, запутавшуюся в пеньюаре и потерявшую комнатные туфли, резко проснуться.

- Я выполнил твою просьбу, - деловито и самодовольно сообщил ей Гастон. – Ты сегодня обедаешь с подполковником Юбером в два часа пополудни. «У приятеля Луи». Знаешь, где это?

- О Боже… - только и выдохнула она, - да! Да, конечно, знаю! Гастон, ты прелесть!

- Прелесть, - вальяжно согласился он. – Я прощен?

- Да разве можно долго на тебя сердиться? Тем более, мы еще не обсудили все до конца, - лукаво подыгрывала она, меж тем, судорожно прикидывая, в чем идти на эту самую важную – для нее, а не для дела – встречу.

- Я с тобой окончательно облысею, - сердито буркнул Гастон.

- А я буду очень любить твою плешь. Тем более, что это я приложила к ней руку.

В ответ раздался смех, от которого у нее сводило скулы. В это утро она почти ненавидела его. И ненавидела последние два года с ним. И думала только о том, что едва отправится в Сайгон, почувствует себя птицей, вырвавшейся на свободу. И будет лететь-лететь-лететь так быстро, что никто уже не остановит, никто не догонит, никто не посмеет снова посадить в клетку. Потому что сперва попробуй поймай.

[1] Кинематографическая служба вооруженных сил – созданное в 1915 году подведомственное Военному министру Франции учреждение связи, целью которого было формирование фото- и видеоархива французской армии во время первой мировой войны. Характеризовалась жесткой цензурой и созданием пропагандистского образа и имиджа французских вооруженных сил. Позднее эта служба являлась связующим звеном между армией и независимыми средствами массовой информации.

- Ваши обязанности в этом ведомстве будут сродни тем, что вы исполняли в Констанце. Я, естественно, не смогу уделять много времени форту – моя задача на данный момент не позволить Рамадье[1] развалить армию. Это удобнее делать из Отеля де Бриенн[2], как вы понимаете, Анри.

- Снова усадить меня за бумаги? – ухмыльнулся Юбер, стоя у окна кабинета генерала Риво и глядя за стекло, где во внутреннем дворике с небольшим садом, сейчас запорошенным снегом, прохаживалась его дочь с внуком. Куда ни кинь взгляд – везде идиллия. Потом он обернулся к генералу и легкомысленно спросил: – Давно я от них сбежал, что ли? Соскучиться не успел, прошу простить великодушно.

- Сейчас это самое подходящее для вас. Вы имеете опыт этой работы…

- Работы рыться в дерьме, - перебил его подполковник, не заботясь о том, чтобы подбирать слова. Риво и сам их редко подбирал.

- Этой работы, - с нажимом повторил тот. – И едва ли кто-то справится лучше. В этом я целиком полагаюсь на ваши способности. Нам приходит большое количество запросов на получение удостоверений, и это еще полбеды. В ряды ведомства записывается немало добровольцев. Каждый случай должен рассматриваться отдельно, тщательно проверяться. Мы не можем позволить портить репутацию вооруженных сил людям, сочувствующим врагу, симпатизирующим противнику. Здесь тоже война и мы должны быть особенно осторожны. Может быть, даже осторожнее, чем в Констанце.

- Словом, я снова буду завален анкетами, которые придется проверять с утра до ночи? И это после веселых приключений в тропиках?!

- Ваши веселые приключения вам до сих пор жизни не дают, - рявкнул Риво и принялся в очередной раз втолковывать: – Не вернут вас на фронт сейчас, как бы вы к тому ни стремились! Ваши раны не позволяют не то что в бой ходить, но даже в этих проклятых тропиках торчать больше недели. У вас в легких кусок железа, который вас доконает, Анри!

- Ну, это мы еще поглядим.

- Либо работайте, либо идите в отставку. По состоянию здоровья. С такими увечьями все быстро подпишут, - угрюмо буркнул Риво, медленно поднялся с кресла и протопал к окну, где так и стоял Юбер. Идиллическая картина жизни, в которой его внук усердно сгребал снег с фонтана в одну кучу ярко-зелеными рукавичками, ничем не была нарушена. Отец этого мальчугана сейчас служил в Африке. Его краткий рождественский отпуск уже закончился.