Поэзия Африки

Слабость сердца священна…А! Ты думаешь, я ее не любил,Золотистую деву, легче перышка, благоуханней бальзама,С бедрами испуганной выдры, с кожей, прохладной, как снегаКилиманджаро[354],Груди — поле созревшего риса, холмы благовонных акацийпод ветром Восточным,Нолива, чьи руки как гибкие змеи и губы как малые змейки,Нолива, чьи очи — созвездья, при ней не надо луны и не надотамтама, —Во мне ее голос и пульс лихорадочной ночи!..Ты думаешь, я не любил!Да! Но эти бессчетные годы, это четвертованье на плахе годов

и ошейник, который душил мою волю.Эта долгая ночь без сна… Я блуждал, как Замбезскаякобылица, я скакал и брыкался, натыкаясь на звезды,я терзался неведомой болью, словно леопард мне впилсязубами в загривок.Я б ее не убил, если б меньше любил…Нужно было бежать от сомненья,Забыть опьяненье от сладкого млека пылающих уст, от безумныхтамтамов, от ночного биения крови,От нутра, где кипит раскаленная лава, от урановых копей моегосердца,От страсти к Ноливе —Во имя моего черного Народа,Во имя моей негритянской сути…

Белый голос

Честное слово, Чака, ты просто поэт… или краснобай… или дажеполитик!

Чака

Гонцы доложили:«Они высадились на берегу, взяв отвесы, компасы, секстанты.Белокожие и светлоглазые, слишком грубая речь, слишкомтонкие губы,Гром они привезли на своих кораблях!..»И тогда я превратился в рассудок и в твердую руку, я стоял —ни палач, ни солдат —Да, политик, как ты говоришь, а поэта убил я в себе, — я стоялчеловеком, готовым на подвиг.

Да, я был одинок и был уже мертв, прежде всех, прежде тех,о ком ты теперь сожалеешь.Кто познает великие страсти мои?

Белый голос

Ты же умен, но откуда такая забывчивость?Так вслушайся, Чака, и вспомни!

Голос знахаря Исанусеи

(в отдаленье)

Думай, Чака, я тебя не хочу принуждать — я всего только знахарь,я только подручный.Власть не дается без жертвы, полная власть — она требует кровитех, кто нам дорог.

Голос

(похожий на голос Чаки, в отдаленье)

Нужно все принять и решиться на смерть…Завтра кровь моя оросит твои зелья, как молоко орошает кускус[355].Прочь с глаз моих, знахарь! Каждый смертник имеет правона минуту забвенья!

Чака

(очнулся)

Нет, нет, Белый голос, ты знаешь прекрасно…

Белый голос

Что цель твоя — власть…

Чака

Только средство…

Белый голос

Упоенье!

Чака