Поэзия Африки

Пробил твой час, о Нью-Йорк, — час последних расчетов.Пробил твой час! Но ты еще можешь спастись,Только раскрой свои уши навстречу тромбонам бога, толькопусть новым ритмом стучит твое сердце — ритмомгорячей крови, твоей крови!Я видел Га́рлем, гудевший ульем торжественных красок, рдевшийогнем ароматов, —То был час чаепитий в американских аптеках, —Я видел, как Гарлем готовился к празднику Ночи, и призрачныйдень отступал.День отступал перед Ночью, ибо Ночь правдивее дня.Я видел Гарлем в тот час, когда сквозь кору мостовых господьпрорастать заставляет первозданную жизнь —

Все элементы стихий земноводных, сверкающих тысячьюсолнц.Гарлем, Гарлем, вот что я видел!Гарлем, Гарлем, я видел: зеленые волны хлебов плеснулииз-под асфальта, что вспахан босыми ногами пляшущихнегров.Бедра, волны шелков, груди как наконечники копий, пляскацветов, пляска сказочных масок,У самых копыт полицейских коней — круглые манго любви.Я видел: вдоль тротуаров струились потоки белого рома,и черное молоко бежало ручьями в синем туманесигар.Я видел: вечером с неба падал хлопковый снег, виделангелов крылья и перья в волосах колдунов.

Слушай, Нью-Йорк! Слушай Гарлема голос —это твой собственный голос рыдает в гулком горле гобоя,это тревога твоя, сдавленная слезами, падает крупнымисгустками крови.Слушай, Нью-Йорк, это вдали бьется сердце твое ночное в ритмеи крови тамтама, тамтама и крови,тамтама и крови.

III

Слушай меня, Нью-Йорк! Пусть Гарлема черная кровь вольетсяв жилы твои,Пусть она маслом жизни омоет, очистит от ржавчинытвои стальные суставы,Пусть вернет твоим старым мостам крутизну молодого бедра

и гибкость лианы.Я вижу: возвращаются незапамятные времена, обретенноебратство, примирение Дерева, Льва и Быка[353].Грядут времена — и слово сливается с делом, сердце с разумом,буква со смыслом.Я вижу: реки твои заполнены плеском кайманов и ламантиновс глазами-миражами. И не нужно выдумывать новыхСирен.Только раскрой глаза — и увидишь апрельскую радугу,Только уши раскрой — и услышишь господа бога, которыйпод смех саксофона создал небо и землю в шесть дней,А на седьмой — потянулся, зевнул и заснул крепким сном усталогонегра.

Чака

(Драматическая поэма для нескольких голосов)

Перевод Д. Самойлова

Погибшим банту

Южной Африки

Песнь первая

Под звуки траурного тамтама.

Белый голос

Здесь ты, Чака, подобный пантере, подобный зловонной гиене,Здесь, на земле распятый тремя ассагаями, ты, завещанныйнебытию.Вот хожденье твое по страстям. Пусть кровавые реки, что тебяомывали, послужат тебе искупленьем.

Чака