Читаем Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений полностью

Враг состраданья, друг гордыни,Не привиденье, не мираж,Всегда, от века и доныне,Он постоянный спутник наш.Людского покровитель стада,В грехах помощник, нежный друг.Изображать его не надо,Он только имя, только звук.Совсем бесформен, и неужтоОн неопределим, как мгла?..Весьма возможно, потому чтоНет формулы рожденья зла.Кой-кто: «Помянут будь не к ночи», –Шепнет с испуганным лицом;Но это редко, а для прочихОн просто красное словцо.Блуждая по путям окольным,
О нем не зная ничего,Мы чересчур самодовольны:Он нам внушил, что нет его…

ЛАСКОВОЕ

Как мышь в ловушке тесной,В духовной наготе,С улыбкой неуместнойПоследних жду гостей.Нелепые мечтанья.Боль в памяти остра,И мечется сознаньеМеж «завтра» и «вчера».Шагнет бесшумной кошкойСмерть через кровь и грязьИ, поиграв немножко,Сожрет не торопясь.Всё ж теплится отрада
Сквозь тошноту и тьму:Зачем-то это надо…Когда-нибудь пойму.В предчувствии такогоПора бы стать добрей,Чтоб с лаской, не сурово…Как кошка для мышей?

НАКАЗАНИЕ

Стадо под властью корыта,Хрюканье и толкотняБлагополучно для быта, —Всё это не для меня.К мудрости тяжки дороги,Тускл ее призрачный свет.Знаю, что очень немногимСилы даны для побед.Гордости запах порочный
Чуя средь жалких руин,Соображаю — непрочныСооруженья мои.И, проверяя все звеньяЦепи, лежащей во мгле,Вижу — нельзя без смиреньяМудрость стяжать на земле.А потому я отнынеДолжен, угрюмый, седой,Жить словно кондор в пустынеСтарый, надменный и злой.

ЧУЖЕЗЕМНОЕ

Есть у немцев слово doch:То приказ оно, то вздох.Знак согласья, злобы знак:«Тем не менее, но так».Doch – орудие борьбы
И защиты от судьбы,Лишь в любви и страсти doch –Счастья стон и неги вздох.

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

Нега и мудрость – богатство Востока,В северных сказках сиянье мечты.Тут и обман, и любовь, и жестокостьНе по-земному беспечны, чисты.Гаснет поэзия, падают листья,Грязной метлой ощетинилась жизнь.Алчность шныряет повадкою лисьейВ мире реальной и будничной лжи.Быт раскрывается в цифрах привычных,Песни и вымыслы здесь ни к чему.Гадкий утенок стал уткой приличной,Голый король в сумасшедшем дому.

SILENTIUM

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука