Поиграй со мной

Небольшое, чистое, с песчаным дном, оно дремало в полуденном зное. Становилось жарко. Мальчик расстегнул комбинезон, переключил терморегулятор на охлаждение. Делал это, а сам всё поглядывал на противоположный берег озера. Там, среди густой зелени с вездесущим фиолетовым отливом, стоял замок. Очень красивый замок, сложенный из белых и розовых блоков. За главной башней виднелись ещё три, разной высоты, а на резных воротах – огромный замок.

– Хочешь посмотреть? – поинтересовался чертёнок. Глаза его хитро поблёскивали. – Пошли-побежали!

Вдруг чертёнок расхохотался. Глядя себе под копытца, он повторял:

– Ой, не могу. Ой, умора.

На влажном песке кто-то наспех нарисовал три человеческих профиля. Максим сразу узнал Гарибальди, его смешную бородку. А это, конечно, Карлсон. Ишь – щёки надул. Третье лицо показалось незнакомым.

«Это же я», – опешил Максим и, быстро стерев рисунки подошвой ботинка, взглянул на чертёнка.

– Твоя работа?

– Что ты, что ты, нет, нет, нет, – снова затараторил тот, старательно подметая хвостом место, где были шаржи. – Я не обучен. У меня нет такой программы. Не веришь? Не веришь – посмотри.

Чертёнок залез рукой в голову, прямо в чёрную шерсть, и достал оттуда какую-то пластинку.

– Фокусник ты, – сердито проворчал Максим. Оставив последние сомнения, он подошёл к воротам замка, решительно постучал кулаком. Получилось громко и гулко. Мальчик немного подождал, постучал снова. В ответ – ни звука. Казалось, неизвестные обитатели замка притаились и только осторожно выглядывают из бойниц на башнях.

Чертёнок хихикнул.

– Не впустят, – заверил он. – Меня, видишь, тоже не впускают.

– Кто же там живёт?

– Не знаю, ничего не знаю, – заскулил хвостатый собеседник. – Ты испортишь меня своими вопросами. Пойдём лучше проказничать.

– Мне пора домой, – покачал головой мальчик. Ему вдруг стало грустно и очень одиноко. Пришельцы так и не объявились, а на станции ждёт или хорошенькая взбучка, или вихрелет, чтобы отправить его на материк.

– У меня тоже дела, я побежал. Я, значит, буду им сейчас вот этих тварей бросать, лягушки по-вашему. За лайку – раз, через ограду – два. Не хочешь со мной? Пока, значит.

Он исчез, будто сквозь землю провалился. Максим, опустив голову, побрёл к невидимой стене купола, спрятанной за деревьями. Только теперь он почувствовал, как устал за день. Блуждания по лесу, такие земные черти и лешие, неизвестность и ожидание – всё это может уморить кого угодно. Домой, только домой.

Будто прощаясь с мальчиком, вблизи и вдали опять зазвучали гортанные голоса, серебром рассыпался чей-то смех.

«ПРИХОДИ ЗАВТРА...»

– Ещё раз, пожалуйста. Повторите встречу с чёртом.

Стереоэкран вспыхнул вновь. Чертёнок опять заковылял навстречу Максиму. Учёные внимательно наблюдали, как разворачивается это удивительное знакомство. Кто-то закурил, и академик Соболев недовольно поморщился. На экране появилось озеро, голубые кувшинки, чёткие рисунки на влажном песке.

– Да, – вздохнул Тимофей Леонидович. – Пришельцы умеют устраиваться.

– И рисуют неплохо, – улыбнулся Сините Фукэ, один из трёх представителей совета Мира, прилетевших ещё утром.

– Нет, товарищи, это всё крайне несерьёзно, – известный космобиолог Кравцов подхватился с кресла, нервно закружил по кают-компании «Надежды». – Это просто смешно. Это какой-то детский сад. Представители высшей цивилизации избирают для контакта мальчишку. Пусть самого золотого, самого умного, но мальчишку, – поймите меня правильно, товарищи. Затем эти нелепые «подарки», дьяволиада с чертёнком, изъясняющимся на чистейшем русском, карикатуры. Это не контакт, а игра в прятки. Детский сад...

– Коллега! – Соболев смотрел на Кравцова удивлённо и осуждающе. – Вы забыли о мыслях. Эмоции потом. Вы говорите – детский сад. Тут всё зависит от точки зрения. Согласен, странностей многовато. Но если со стороны поглядеть на нас, то поведение взрослых людей тоже может показаться несерьёзным и странным. Я знаю, например, что буквально каждый из участников зимовки уже пробовал войти в Купол. Заметьте, без всяких там приглашений. Вы даже на вездеходах ломились туда в гости. И весьма назойливо. А что мы сделали с «подарками»? Прежде всего сломали один из них. Не ради истины, а любопытства ради... И вот ещё что, Тимофей Леонидович, мне кажется, вы поспешили объявить своё решение об отправке Лаврова-младшего. Ведь никого из взрослых в Купол, увы, почему-то не впускают.

Начальник станции развёл руками.

– Вы здесь за главного, Иван Захарович. Решайте. Я, честно говоря, побоялся оставить мальчика. Уж очень это необычное дело – пришельцы.

– Да, да, – задумался Соболев. – Я тоже тревожусь о Максиме. Был бы малейший намёк на опасность – Совет немедленно прервал бы контакт. Но поводов для опасений пока нет. Случай с доктором – не что иное, как недоразумение. Поэтому прекращать разговор со звёздными братьями, пусть даже по-настоящему ещё и не начавшийся, очень не хочется. И всё же, друзья мои...

Академик пристально взглянул на Лаврова-старшего.

– А что думает отец? Как нам лучше поступить?