Поймать Короля и высечь!

Женька с неохотой признался, что ему поручили «кашеварить».

Отец поднял вверх большой палец и торжественно изрек:

— Кашевар в полку — фигура номер один! Ему всегда почет и уважение. Даже у нас на комбинате. Вот моя бригада, например, повара столовой Анну Михайловну всегда по имени-отчеству величает, хоть годков-то ей — кот наплакал! Повар — это величина!.. Ну, все готово. Запомнил, где и что лежит? — Николай Павлович, словно мячик, подкинул рюкзак, похлопал ладонями по бокам, прислушиваясь, не гремит ли что. — Ты своих ребят предупреди: одна ложка может целый полк погубить!

— Ладно, — Женька посмотрел на крылья «Стрекозы», висевшие над его кроватью, и помрачнел.

Отец, рассказывая что-то веселое из армейской жизни, надел рюкзак ему на плечи, отошел шага на два, полюбовался сыном и подтолкнул его к двери:

— Ну, орел, поди бабушке с матерью покажись. С рюкзаком ты уже настоящий мужчина! А они тебя по утрам манной кашей потчуют.

Бабушка с матерью смотрели телевизор. Увидев Женьку с огромным рюкзаком за плечами, они перепугались не на шутку. Забегали, запричитали. А Женька, не отрываясь, смотрел на экран: передавали сводку погоды.

— Завтра в Москве и Московской области, — размеренным голосом говорил диктор, — сохранится солнечная погода. Температура воздуха 15–17 градусов тепла. В последующие дни ожидается резкое похолодание. Возможны дожди…

— Ну, орел, посмотрели на тебя? Кругом и спать! Завтра в семь часов подниму. Вам понятен приказ, рядовой Чижов?

Женька опустил рюкзак на пол, прямо посреди комнаты. Присел перед ним на корточки и с минуту смотрел на него, а потом решительно расшнуровал. Вытащил свитер, который мать дала «на всякий случай», свой паек, даже вилку и ложку: «Свое я имею право не брать». Затем снял крылья «Стрекозы», достал из-под кровати фюзеляж. Аккуратно сложил их вместе и осторожно засунул в рюкзак.

Крыло и хвост высовывались больше чем на метр.

— Ничего, мне не по лесу бегать, — успокоил себя Женька, — я — всего лишь кашевар. Пока каша варится, я «Стрекозу» в воздухе опробую. Никому это не помешает…

Уже в кровати, закрыв глаза и свернувшись калачиком, Женька представлял, как, покачиваясь на упругих потоках воздуха, «Стрекоза» набирает высоту. А потом его мысли унеслись к самой заветной мечте — велолету. Он никому из ребят о нем не рассказывал. Женька боялся, что его тут же высмеет Колька Костылев.

Про велолет знали только бабушка и классная руководительница Светлана Георгиевна. Бабушке Женька рассказал потому, что знал: она, если и не поймет, то никому тайны не выдаст. Только махнет рукой: «Твори, твори… Все лучше, чем по улицам бегать!»

Выслушав рассказ о том, что велолет будет похож на стул: внизу — педали как у велосипеда, а вверху — винт как у вертолета, бабушка покачала головой и строго-настрого предупредила: «Из кухни стулья не брать. Вот поедем на дачу, там у меня в сарае два сломанных валялись».

Светлане Георгиевне — классной руководительнице и учительнице литературы Женька рассказал обо всем по необходимости. Он не сдал в срок сочинение на тему «Моя будущая профессия». Когда Светлана Георгиевна спросила, почему, Женька помялся-помялся и, поскольку врать не умел, чистосердечно признался: «Смеяться будут!..» Ведь он собирался построить велолет, освоив сложную науку конструирования летательных аппаратов.

Светлана Георгиевна вспомнила, что где-то в старой кинохронике видела подобный аппарат, построенный лет сорок назад. Он не поднялся и на полметра от земли.

— А Карлсон! — с ходу возразил Женька.

— Это же сказка! — улыбнулась Светлана Георгиевна, но тут же посерьезнела: — Хотя… очень похоже на правду.

— Я тоже понимаю, что сказка, — согласился Женька. — Но сказка, пока не открыты новые законы физики. Допустим, что…

И тут он выложил целую теорию, в которой многое основывалось на «допустим»! Женька предлагал каждому велолет, который приводится в движение педалями. А если нужно лететь на большое расстояние, пожалуйста, включай электромоторчик.

— А зачем же педали? Ведь электроэнергия в будущем — не проблема, — искренне удивилась Светлана Георгиевна.

— Конечно, копейки! — небрежно махнул рукой Женька. — Я для здоровья педали оставил. Мне тут папа одну статью прочел… Я эту газету с собой ношу. Хотел на классном собрании для всех… А то у нас многие от физкультуры отлынивают.

Женька вытащил из портфеля газету и прочитал подчеркнутое красным карандашом: «…никого не могут оставить равнодушными результаты исследований, показавших, что после поступления в школу двигательная активность наших детей снижается примерно наполовину, а по мере перехода из класса в класс — до 85 процентов!..»

— Представляете, какая это опасность! — Женька аккуратно сложил газету. — А тут можно увеличить перемену. Все выходят на крышу школы, где стоят велолеты. Полетают минут десять на свежем воздухе. А то на перемене даже по коридорам побегать не дают! — грустно вздохнул Женька. — У моего папы год назад инфаркт был. Он тогда институт вечерний заканчивал. Он теперь за меня боится. — Женька посмотрел на Светлану Георгиевну и доверительно добавил: