Поющие в терновнике

When everyone thought she was in bed, Meggie squeezed out of her bedroom window and sneaked down to the woodheap.	Когда все думали, что она уже спит, Мэгги приотворила окно и украдкой пробралась к поленнице.
It was a tremendously important area in the continuing life of the house; about a thousand square feet of ground padded and deadened by a thick layer of chips and bark, great high stacks of logs on one side waiting to be reduced in size, and on the other side mosaic-like walls of neatly prepared wood just the right size for the stove firebox.	Этот угол двора играл особо важную роль в жизни всего семейства; пространство примерно в тысячу квадратных футов устлано плотным слоем коры и мелких щепок, по одну сторону высятся ряды еще не разделанных бревен, по другую - мозаичная стена аккуратно уложенных ровных поленьев как раз по размеру дровяного ящика в кухне.
In the middle of the open space three tree stumps still rooted in the ground were used as blocks to chop different heights of wood.	А посередине остались невыкорчеваны три пня, на которых можно рубить дрова и чурки любой величины.
Frank was not on a block; he was working on a massive eucalyptus log and undercutting it to get it small enough to place on the lowest, widest stump.	Фрэнка тут не оказалось - он орудовал над эвкалиптовым бревном, таким огромным, что его не втащить было даже на самый низкий и широкий пень.
Its two-foot-diameter bulk lay on the earth, each end immobilized by an iron spike, and Frank was standing on top of it, cutting it in two between his spread feet.	Бревно в два фута в поперечнике лежало на земле, закрепленное на концах железными костылями, а Фрэнк стоял на нем, упористо расставив ноги, и рубил поперек.
The axe was moving so fast it whistled, and the handle made its own separate swishing sound as it slid up and down within his slippery palms.	Топор так и мелькал, со свистом рассекая воздух, и рукоятка, стиснутая влажными ладонями, издавала какой-то отдельный шипящий звук.
Up it flashed above his head, down it came in a dull silver blur, carving a wedge-shaped chunk out of the iron-hard wood as easily as if it had been a pine or a deciduous tree.	Лезвие молнией вспыхивало над головой Фрэнка, блестело, опускаясь, тусклым серебром и вырубало из ствола клинья с такой легкостью, точно то был не твердый, как железо, эвкалипт, а сосна или какой-нибудь бук.
Sundered pieces of wood were flying in all directions, the sweat was running in streams down Frank's bare chest and back, and he had wound his handkerchief about his brow to keep the sweat from blinding him.	Во все стороны летели щепки, голая грудь и спина Фрэнка взмокли, лоб он повязал платком, чтобы пот, стекая, не ел глаза.
It was dangerous work, undercutting; one mistimed or badly directed hack, and he would be minus a foot.	Такая рубка - работа опасная, чуть промажешь - и полступни долой.
He had his leather wristbands on to soak up the sweat from his arms, but the delicate hands were ungloved, gripping the axe handle lightly and with exquisitely directed skill.	Фрэнк перехватил руки в запястьях ремешками, чтобы впитывали пот, но рукавиц не надел, маленькие крепкие руки держали топорище словно бы без усилия, и каждый удар был на диво искусным и метким.
Meggie crouched down beside his discarded shirt and undervest to watch, awed.	Мэгги присела на корточки возле сброшенной Фрэнком рубашки и смотрела пугливо и почтительно.
Three spare axes were lying nearby, for eucalyptus wood blunted the sharpest axe in no time at all.	Поблизости лежали три запасных топора - ведь об эвкалипт лезвие тупится в два счета.
She grasped one by its handle and dragged it onto her knees, wishing she could chop wood like Frank.	Мэгги втащила один топор за рукоять на колени к себе и позавидовала Фрэнку - вот бы и ей так ловко рубить дрова!