Пока мы были не с вами

Вопрос давит на меня, прижимает ко дну лодки, когда мы проплываем мимо старого почти пустого лагеря для плавучих хижин, и я показываю Арни дорогу к заводи, в которую мысленно возвращалась уже сотни раз. Я переносилась сюда из машины мисс Танн, из подвала миссис Мерфи, с дивана на детском показе и из розовой спальни в большом доме Севьеров.

И теперь, даже когда мы огибаем поворот и видим «Аркадию» во всей ее красе, мне трудно поверить, что она все еще на месте, что она реальна, что это не очередной сон. И плавучая хижина Зеде привязана чуть ниже по течению.

Но чем ближе мы подплываем, тем больше странностей я замечаю в «Аркадии». Перила крыльца сломаны. Крышу усеивают листья и сломанные ветки. Рядом с дымоходом щерится острыми зубцами стекол разбитое окно. Наш плавучий дом кренится на один борт и так глубоко зарылся в песок, что я даже не знаю, сумеем ли мы его освободить.

— «Аркадия»! «Аркадия»! — ликует Фери, она хлопает в ладоши, а ее золотые волосы пружинками прыгают в воздухе. Она стоит посреди лодки так, как умеют только дети, выросшие на реке.— «Аркадия»! Куини! Куини! — кричит она снова и снова.

Мы подплываем все ближе, но вокруг никого. «Может, они рано поднялись и отправились на рыбалку или на охоту? Или они у Зеде?»

Но Куини никогда надолго не покидала «Аркадию». Она всегда оставалась дома, если неподалеку не оказывалось других женщин, к которым можно было сходить в гости. Но в этих местах никого нет.

— Это она? — в голосе Арни звучит сомнение.

— Наверное, их сейчас нет дома,— я пытаюсь показать, что уверена в своих словах, хотя на самом деле нет. Тоска, глухое, безнадежное чувство, заполняет меня с ног до головы. Никогда Куини и Брини так не запускали лодку. Брини всегда гордился «Аркадией». Он следил за ее состоянием и берёг. А Куини даже с нами, с пятью детьми, всегда поддерживала в доме безупречную чистоту. «В полном порядке», — как говорила она.

Теперь «Аркадии» очень далеко до полного порядка. Вблизи она выглядит еще хуже. Арни подводит лодку к трапу, глушит мотор, и мы по инерции скользим вперед. Я берусь за перила крыльца, чтобы подтянуть плоскодонку поближе и привязать, но их кусок отламывается, выскальзывает у меня из рук, и я чуть не грохаюсь в воду.

Наконец надежный кусок перил найден, лодка Арни привязана, и я вижу, что по берегу к нам, быстро и ловко отталкиваясь от песка длинными ногами, бежит Силас. Он перепрыгивает через кучу веток, шустрый, словно лис, и я вспоминаю про Камелию, про то, как она удирала от полицейских. Лучше бы она тогда удрала...

Кажется, с того момента прошло несколько лет, а не месяцев.

Я вылезаю из лодки Арни и попадаю в объятия Силаса: он крепко-крепко обхватывает меня, сжимает и кружит, пока его ноги не начинают тонуть в вязком песке. Тогда он ставит меня на доски трапа.

— Ты услада для глаз, — говорит он, — я уж и не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу.

— Я тоже не думала, — я слышу, как позади меня Арни помогает выбраться Ферн, но не могу оторвать взгляд от Силаса. Он сам услада для глаз — вот кто он такой!

— Мы дома. Мы сумели вернуться.

— Да, у тебя получилось. И ты смогла забрать Ферн! Погоди, вот Зеде обрадуется!

Он снова обнимает меня, и на этот раз я успеваю вскинуть руки и тоже обнять его.

Мы стоим так, и пока Ферн не начинает говорить, я не вспоминаю о том, что за нами наблюдают.

— Где Куини? — спрашивает сестренка.

Я отпускаю Силаса и отступаю на шаг, чтобы посмотреть

ему в лицо, и понимаю: что-то не так. Никто не выходит из хижины, несмотря на весь шум, который мы тут устроили.

— Силас, где Куинн? Где Брини?

Силас держит меня за плечи. Его темные глаза в упор смотрят на меня. Уголок его рта дрожит.

— Твоя мама умерла три недели назад, Рилл. Врачи говорят, что из-за заражения крови, но Зеде сказал: у нее просто разбилось сердце. Она слишком тосковала по всем вам.

Новость вытряхивает из меня внутренности, как нож рыбака — потроха из пойманной рыбы. Внутри становится пусто. «Куини больше нет? Она ушла навсегда, и я больше никогда ее не увижу?»

— Где... где Брини? — спрашиваю я.

Силас держит меня крепче. Я вижу: он боится, что если отпустит меня, я осяду на землю, словно тряпичная кукла. Наверное, он прав.

— С ним нехорошо, Рилл. После того как он потерял всех вас, он припал к бутылке. А когда умерла Куини, стало еще хуже. Вдвое хуже.

Глава 23

Эвери Стаффорд

 Огаста, Южная Каролина

Наши дни

Мы с Трентом с удивлением смотрим на изъеденные временем колонны, установленные по периметру фундамента из ветхого камня и бетона. Они стоят, словно часовые с отменной выправкой: их ноги теряются в плюще и буйной траве, а головы украшены ордером с резным орнаментом и заросшими мхом херувимами. Высоко над нашими головами, опутывая колонны, словно выцветшие нити золотого кружева, тускло поблескивают ржавые перила второго этажа.

Проходит несколько минут, и только теперь мы осознаем, что Иона уже карабкается по ступеням, намереваясь исследовать фундамент, бывший когда-то многоуровневой верандой.