Пока мы были не с вами

Я с содроганием осознаю, что подобное качество делает меня до жути похожей на приемных родителей, которые невольно финансировали бизнес Джорджии Танн. Конечно, некоторые взрослые действовали из благих побуждений, а кому-то из детей на самом деле нужен был другой дом, но остальные, особенно те, кто раскошеливался на астрономические суммы, чтобы заказать себе сына или дочь, должны были понимать, что происходит. Они просто решили, что деньги, власть и социальное положение дали им на это право.

Чувство вины накрывает меня, словно океанская волна. Я думаю обо всех привилегиях, которые получила с рождения, считая кресло в Сенате, которое для меня практически уже подготовлено.

«И все это только потому, что я родилась именно в этой семье!»

Трент снова неловко прячет руки в карманы, бросает взгляд на машину, потом снова поворачивается ко мне.

— Не пропадай. Заходи, когда снова будешь в Эдисто.

Его слова поражают меня, как сигнал горна в начале скачек по пересеченной местности, когда все мышцы лошади напряжены и я знаю: стоит мне ослабить поводья — и ее энергия выплеснется и понесет ее к финишу.

— Мне будет очень интересно узнать, что еще ты найдешь... если, конечно, у тебя это получится. Но я не настаиваю. Не хочу навязывать свое мнение.

— К чему прекращать именно сейчас?

Я покашливаю, будто от негодования, но мы оба знаем, что это правда.

— Моя адвокатская натура. Извини.

— Должно быть, ты хороший адвокат.

— Я стараюсь, — меня переполняет чувство гордости из-за того, что кто-то еще признал достижение, которым я горжусь. Которого я добилась сама. — Люблю, когда торжествует истина.

— Это видно.

К ближайшей парковке подъезжает автомобиль, и его появление напоминает нам, что мы не можем вечно стоять у двери в дом престарелых.

Трент окидывает прощальным взглядом вход в заведение.

— Эта старушка прожила интересную жизнь.

— Да, так и есть.

Мне больно от того, что Мэй, подруга моей бабушки, вынуждена томиться здесь день за днем. Никаких посетителей. Не с кем поговорить. Внуки живут далеко в сложной ситуации, сложившейся из-за смешанного брака. Никто в этом не виноват. Такова жизнь. Мне нужно обязательно связаться с Эндрю Муром и его комитетчиками и узнать, нет ли каких-то организаций, в которых смогли бы ей помочь.

На улице раздается автомобильный гудок, рядом хлопает дверца автомобиля. Мир все еще вертится, и нам с Трентом пора в дорогу.

Трент глубоко вздыхает, а потом склоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Его дыхание обжигает мне ухо.

— Спасибо, Эвери. Я рад, что узнал правду.

Он не сразу отстраняется, и я чувствую запах соленого ветра, детского шампуня и чуть-чуть — солончаковой грязи. Или мне это только кажется?

— Я тоже.

— Не пропадай,— снова повторяет он.

— Не буду.

Краем глаза я замечаю, что по тротуару к нам приближается женщина. Белая блузка, туфли-лодочки, черная юбка. Ее торопливый шаг мигом разрушает очарование спокойного летнего дня. Я заливаюсь краской и буквально отскакиваю от Трента; он смотрит на меня с недоумением.

Лесли меня выследила. Мне стоило дважды подумать, прежде чем обращаться к Яну с просьбой узнать про состояние Мэй! Она опускает подбородок и разглядывает нас с Трентом. Я могу только догадываться, о чем она думает. Впрочем, догадываться мне как раз не надо: у нее на лице все написано…Наше прощание выглядело слишком интимным. Неподобающим.

— Еще раз спасибо, Трент, — я пытаюсь не думать о том, как эту сцену оценивает Лесли.— Будь осторожен на обратном пути,— я отступаю, сложив перед собой руки.

Наши взгляды встречаются.

— Ага,— бормочет Трент, склонив голову набок, и щурится, глядя на меня. Он не знает, что за ним еще кто-то стоит и что реальность надвигается на нас со скоростью штормового ветра.

— Мы тебя искали,— Лесли заявляет о своем присутствии, не тратя времени на формальные любезности.— У тебя телефон не работает или ты от нас прячешься?

Трент отходит в сторону и переводит взгляд с папиного пресс-секретаря на меня.

— Я отдыхала, — говорю я. — Все знают, где я была.

— На Эдисто? — парирует Лесли с долей сарказма. Да, действительно, сейчас я совсем не на Эдисто. Она с подозрением смотрит на Трента.

— Да... ну... я... — мозг ищет подходящие слова. Пот выступает под туристическим платьем в цветочек, которое я купила, чтобы надеть сегодня что-нибудь чистое. — Долгая история.

— Тогда, боюсь, у нас нет на нее времени. Тебя заждались дома,— Лесли пытается дать Тренту понять, что у нас дела и ему тут больше не место.

Он кидает на меня последний вопросительный взгляд, затем извиняется, сообщает, что ему нужно заехать еще к кому-то, пока он в Айкене, и направляется к машине.

— Береги себя, Эвери,— говорит он на прощание.

— Трент... спасибо,— отвечаю я ему в спину. Он поднимает руку и отмахивается — что бы тут ни происходило, он не хочет иметь к этому отношение.

Я хочу побежать за ним и хотя бы извиниться за внезапное вмешательство Лесли, но знаю, что не могу. Это только вызовет больше вопросов.

— Похоже, телефон отключился,— я успеваю предупредить обвинение Лесли.— Прости. Что происходит?

Она медленно моргает и задирает подбородок.