Пока мы не встретились

Наверное, ты получишь это письмо не раньше весны. Река здесь замерзла, земля укрылась снегом. Когда-то я думал, что зимы в Шотландии очень суровы, но в Северной Америке они еще тяжелее. Здесь нет ничего, кроме сугробов и заиндевевших деревьев.

Возможно, мне так кажется потому, что мы – солдаты и мы тоскуем по своим любимым. Квебек – очень негостеприимное место. Наши патрули не рискуют далеко уходить от города из-за французов, которые рады будут похвастать пленниками».

В этих словах Кэтрин буквально слышала одиночество, но когда она получила письмо, Гарри был уже мертв. Или все не так?

– Этот человек, Маккларен, признает, что стрелял в вас, ваша светлость. Вызвать шерифа?

– Я сам здесь шериф.

– Бросьте его в тюрьму! – воскликнула Кэтрин, поворачиваясь к Питеру.

– Что за кровожадная женщина! – восхитился Монкриф.

– Я даже не знаю, как назвать человека, который чуть не убил тебя! – Кэтрин посмотрела на мужа, а он ей вдруг подмигнул. Произошедшее так не вязалось с его торжественной миной, что Кэтрин замерла на месте.

В комнату ввели незнакомца со связанными веревкой руками. Левый глаз у него заплыл, а на щеке виднелась глубокая царапина. Очевидно, кто-то из слуг почувствовал то же самое, что и Кэтрин.

Маккларен был уже стар, но еще крепок. У него были мощные руки, и стоял он с таким вызывающим видом, как будто говорил: только попробуй ударить меня еще раз!

– Развяжите его, – приказал Монкриф, Слуги уставились на него с недоумением.

Монкриф прошел к столу, сел и оглядел пленника.

– Что вы можете сказать в свою защиту?

Пленник молчал. Шляпы на нем не было. Голову покрывали длинные седые волосы. Конечно, перед Монкрифом был старик, но глаза его смотрели молодо и сердито.

– Вы стреляли в меня?

– Я. И выстрелил бы снова. Вы были на моей земле, а я не люблю бродяг.

Монкриф пропустил эту тираду мимо ушей и задал следующий вопрос:

– Вы знаете Глинет Роуэн?

Старик не ответил. Питер потянул его за руку и толкнул вперед.

– Знаю или нет, это мое дело. Можете меня бить, сколько хотите, я ничего не скажу.

– Значит, вы ей очень преданы. – Монкриф утвердительно кивнул головой. – Я ведь только хочу знать, почему вы в меня стреляли. Хочу услышать правду, а не вашу выдумку о бродяге.

Маккларен молчал.

– Потому, что я слишком близко подобрался к ее тайне?

Кэтрин бросила на мужа недоумевающий взгляд. Маккларен по-прежнему молчал, но заметно занервничал.

– Как давно вы ухаживаете за ее ребенком?

– С рождения, – ответил старик. Кэтрин без сил опустилась на стул.

– Откуда ты узнал? – спросила она мужа, но Монкриф ей не ответил. Он пристально смотрел на старика.

– Я не собирался обижать ни Глинет, ни ребенка.

– Зачем же вы тогда за ней следили? Я вас видел. Монкриф бросил быстрый взгляд на жену.

– Потому что я думаю, что Глинет знает, кто напал на герцогиню.

Маккларен как будто впервые заметил Кэтрин. Она ответила ему твердым взглядом. Сейчас она сердилась и на него, и на мужа.

– Мальчик мне как сын, – наконец произнес Маккларен и скова посмотрел на Монкрифа. – Или внук. В любом случае он просто ребенок. Чуть ли не младенец. Глинет предупредила, что может кто-нибудь прийти, расспрашивать. Я сам решил выстрелить. И я хороший стрелок, так что не сомневайтесь. Если бы я решил вас убить, то убил бы.

Монкриф снова кивнул.

– Я вас отпущу, – наконец заявил он. – Потому что вы привезли меня домой.

– Я бы не привез, – угрюмо проговорил Маккларен. – Это Глинет велела, она не хотела, чтобы вы умерли.

Монкриф улыбнулся.

– Я должен быть ей благодарен. И вам тоже.

Когда Питер и Уоллес вывели старика из комнаты, Кэтрин повернулась к Монкрифу:

– Как ты узнал, что у Глинет есть ребенок?

– Догадался. Она никогда не пропускала своих выходных. Значит, дело было важное. А что важнее ребенка? Повариха рассказала, что Глинет всегда просила чего-нибудь вкусного на дорогу и укладывала еду в маленькую корзинку. К тому же служанки, которые убирают у нее в комнате, видели, что она постоянно что-то вяжет – пару носков, маленький свитер.

– Но она никогда и словом об этом не обмолвилась, – покачала головой Кэтрин. – Никогда.

Монкриф смотрел на жену со странным интересом, смотрел как на чужую, а не на самого близкого человека.

– Кэтрин, думаю, тебе скоро предстоит узнать много неприятного. Ты готова?

Кэтрин не знала, как ответить на такой вопрос, она ведь уже давно подозревала нечто очень странное.

– Ты имеешь в виду, что Глинет хотела мне навредить? Монкриф кивнул.

Несколько дней назад Кэтрин этому не поверила бы. Но она не поверила бы и в то, что именно Монкриф написал ей все те прекрасные письма, что он – автор слов, которые тронули ее сердце.