Пока смерть не разлучит нас

— Он мёртв, — сказал я, медленно кивая и пытаясь забрать у неё молоток. Грейс посмотрела на мужчину, внезапно откинула молоток и отскочила, словно удивившись. Её рука тряслась, когда Грейс поднимала её ко рту, но, увидев кровь на пальцах, Грейс убрала руку от лица.

— Что ты наделала? Зачем ты… — спросил я, падая на колени рядом с телом. — Почему ты…

Я не знал, с чего начать, когда пытался осознать произошедшее.

— Райан, я… я должна была… — прошептала она за мной.

Может, так и есть.

— Он хотел убить нас.

Может, так и есть.

— У меня не было выбора…

Может, это правда.

— Прости…

После этого я почувствовал, как из заднего кармана джинс выскальзывает нож.

— Что ты…

Я не успел закончить вопрос. Не успел посмотреть на её лицо.

Вместо этого я почувствовал, как в спину впилось что-то холодное. Сначала, в этот блаженный момент неведения, мне показалось, что кто-то льёт на мою кожу ледяную воду, и я попытался обернуться. Но потом я понял, что происходит. Узнал жало леденящего холода металла, понял, что происходит, когда почувствовал, как оно разрывает мои мышцы. Кто-то бил меня ножом. Лезвие снова пронзило мою кожу. Рядом с моим позвоночником. Сбоку.

Снова.

Снова.

Снова.

Я закричал — или, по крайней мере, хотел закричать, — когда упал на тело мужчины. Что случилось? Что сделала Грейс? Вопросы заполняли сознание, когда моё зрение затуманилось, а его тёплая, влажная кровь растеклась по полу под моей головой.

Когда мир потемнел, я услышал тук-тук её ботинок по полу, когда она отходила от меня.

Ровно.

Не торопясь.

Не пытаясь спасти меня.

Почему Грейс не пыталась меня спасти?

Почему она пыталась меня убить?

Ответа не было, и пока я старался их придумать, мысли всё быстрее меня покидали. В них не было смысла. Ни мыслей. Ни слов.

Только шум в ушах.

Звон.

Тишина.

Глаза снова закрылись, и мне было тяжело их открыть. Поэтому я не стал.

Я не боролся.

Не мог.

Глаза так и остались закрытыми, а окружающая меня тишина была до странности уютной и умиротворённой.

Ничто.

Ничто.

Ничто.

Это смерть?

Я приветствовал тьму.

Часть вторая

Глава двадцатая

Дженни

Двадцать лет назад

Когда мы подъехали к хижине, под нашими шинами хрустел гравий, деревья, покрытые разноцветной листвой, шелестели на ветру, а я пыталась скрыть своё волнение. Это была наша первая семейная поездка.

По крайней мере, первая на моей памяти. Мама сказала, что однажды, когда я была совсем маленькой, мы на целую неделю поехали на пляж во Флориду. Я этого не помню, а у неё нет фотографий как доказательства, так что это не считается.

Хотя не то что бы это было чем-то новым. То, что у нас не было фотографий.

Ничего удивительного.

Те фотографии и памятные вещи, которые у нас были, уничтожались одна за другой каждый раз, когда папа злился. Я уже давно поняла, что нельзя приносить домой ничего важного из школы.

Машина остановилась, и я ждала, пока выйдет папа. Он открыл мою дверь — сама я бы не смогла из-за детских замков, хотя мне уже целых пятнадцать лет. Папа слишком боялся, что я убегу или позову на помощь. Поэтому сзади окна были затемнены по максимуму.

Но на этот раз всё было иначе. Это каникулы. Побег от четырёх стен, которые я вижу каждый вечер. Помимо школы, дом был единственным местом, где я оставалась больше чем на пару минут.

Даже мама, обычно тихая и подавленная, сейчас казалась счастливее. Я вышла, всё моё тело дрожало от возбуждения, когда ноги коснулись гравия. Там было очень красиво. Даже лучше, чем я представляла.

Настоящая хижина, такие я видела только в сказках и по телевизору. Вся деревянная, с длинными окнами и широкими балками. Домик был вкопан в землю, сбоку от подъездной дорожки начинался крутой обрыв, который вёл в густой лес.

— Быстрее, — бросил папа через плечо, когда понял, что я не иду за ним. Наши сумки лежали рядом с машиной, и я знала, что именно мне придётся их нести. Мои родители уже стояли на маленьком крыльце, и пока я с трудом тащила три сумки, папа ввёл код на замке на маленьком ящичке возле двери, а потом достал оттуда ключ. Затем папа сунул ключ в дверную ручку и впустил нас в дом.

— Положи их там, — проворчал он, показывая на маленький столик слева от меня. Я сделала, как мне велели, и оглянулась вокруг. Хижина была невероятной. Когда папа сказал, что мы едем отдыхать, я ждала какой-то подвох. Может, он просто соврал. Я держалась за надежду, но совсем немного. В нашей семье надежда не приносила за собой ничего хорошего. Прямо как любовь — она существовала только на экранах и в книгах. Сказка. Настолько же вымышленная, как волшебные палочки и пиратские корабли.

Я прошла вперёд, к стене, которая полностью состояла из стекла. Я ещё ни разу в жизни не видела чего-то более похожего на волшебство. Солнце отражалось от блестящего слоя защитного средства на деревянном настиле снаружи, в его лучах танцевали крошечные пылинки. Казалось, я никогда не перестану испытывать это восхищение.