Покажи язык

Гарп наблюдал, как Кингсбери наклоняется, припав на одно колено, и устанавливает метку для мяча повыше. В это мгновение словно вспыхнуло солнце, повисшее над океаном, и осколок от него пробил живот Джейка Гарпа, подбросив его тело в воздух. Когда пыль улеглась, все увидели тело знаменитого спортсмена, распростертое на земле. В эти мгновения необычайной ясности, наступившие после тяжкого похмелья, Джейк горько пожалел, что не погиб на солнечных площадках для гольфа в Аугусте, Мирфилде или Пеблбич.

Ему придется умереть здесь, в этой грязи.

Бад Шварц и Дэнни Пог ехали в Кендалл, чтобы проникнуть в один из тамошних домов. Дом этот принадлежал агенту ФБР Билли Хокинсу, который все еще оставался узником Молли Макнамара.

— Думаешь, у него в доме есть собака? — спросил Дэнни Пог.

— Люди вроде него считают, что собаки — только для баб. Он мыслит как полицейский.

Но Бад Шварц ошибся. У Билли Хокинса была собака — немецкая овчарка. Воры с трепетом следили, как она мечется за проволочной сеткой на заднем дворе.

— Да, придется, видимо, идти через парадную дверь, — сказал Бад. — Не думал, что так может закончиться моя карьера — взломом дома агента ФБР среди бела дня. Я-то считал, что мы уходим на пенсию, — жаловался Бад. — Зачем мы только согласились, с нашими-то деньгами мы бы могли позволить себе жить спокойно.

— Ладно, в последний раз, — сказал Дэнни. — А не может Лу забрать обратно наши денежки?

— Вряд ли.

— Но если он не сможет пристрелить этого типа, он, мне кажется, потребует деньги обратно. Он, по-моему, уже и так начал подозревать, что мы предупредили Кингсбери, и тот усилил свою охрану.

Бад Шварц сказал, что он не беспокоится за исход операции.

— Эти люди — профессионалы, пойми, Дэнни. А теперь давай мне отвертку. — Они обследовали дверь в дом Билли Хокинса. Дэнни проверил, нет ли на улице прохожих и машин и протянул Баду девятидюймовую отвертку.

— Наверняка у него тут установлена система сигнализации. По-моему, у всех фэбээровцев такая должна быть. Может, у него даже лазерная система.

Но никакой охранной сигнализации в доме не оказалось. Баду довольно легко удалось отжать замок и открыть дверь.

— Глазам своим не верю, — сказал он. — Вот видишь, какая психология у этих полицейских? Они думают, что им ничто не угрожает.

Они прикрыли за собой дверь и вошли в дом. Бад никогда бы не поверил, что здесь живет агент ФБР. Это был обычный дом в пригороде Майами с тремя спальнями, двумя ванными. Вскоре воры вполне освоились в доме. Жена на работе, дети в школе — все как всегда.

— Жаль, что мы ничего не будем красть, — пошутил Бад Шварц.

— А что, ты не прочь? — спросил его напарник. — Хочешь взяться за старое?

— Ты присмотрел что-нибудь?

— Там лежит проигрыватель компакт-дисков одного из детей.

— О! — иронически воскликнул Бад. — Сколько он стоит? Тридцать долларов? Сорок?

— Да нет, приятель, это «Сони».

— Забудь о нем. Теперь давай мне бумагу.

Плененный Билли Хокинс согласился направить своей семье записку о том, что он задерживается на секретном задании в другом городе. Однако большого желания звонить себе на работу и врать о своем нездоровье Хокинс не испытывал. Чтобы он стал посговорчивее, Молли составила несколько записок и писем, из которых следовало, что Хокинс — не самый лояльный из правительственных служащих. Среди странных записей можно было обнаружить телефон советского посольства в Вашингтоне и телефон кубинского представительства. Для убедительности Молли включила в число подозрительных бумаг и таинственный вклад на личном счету Билли Хокинса, который сделала она сама в Национальном сберегательно-кредитном банке. Целью этих манипуляций было создать набор компромата, который, при всей его экстравагантности, расхлебывать Билли Хокинсу было бы совсем не с руки.

Этот набор легко попал бы к тем, кто пришел бы в дом Билли Хокинса устраивать обыск.

Все бумаги были вручены Баду Шварцу и Дэнни Погу, чтобы они спрятали их в укромном месте в спальне агента.

Бад Шварц выбрал в качестве такого места второй ящик прикроватного столика, он положил бумаги под упаковку презервативов.

— Презервативы «малинового оттенка», — восхитился он. — Фэбээровец использует малиновые резинки! — Рухнул еще один стереотип.

Дэнни Пог в это время не мог оторвать взгляда от портативного телевизора.

— Бад, я не верю своим глазам.

— Неужели черно-белый?

— Да. Знаешь, когда я видел такой в прошлый раз?

— В «Маленькой Гаване», в том номере на Двенадцатой авеню.

— А помнишь, сколько мы выручили за него?

— Тридцать долларов.

Купил у них это старье Толстый Джек с Семнадцатой улицы. Бад Шварц не любил Толстого Джека не только потому, что он мало платил за вещи, но и потому, что от него воняло, как от горы грязных носков. Однажды Бад украл из багажника какой-то машины целую упаковку роликового дезодоранта и подарил ее толстяку с намеком. Но толстяк намека не понял, заплатил ему восемь долларов и сказал, что этот товар вряд ли удастся сбыть, так как от роликовых дезодорантов начинается рак кожи.