Показуха (СИ)

- Дзянкуе, пан, зрозумило, вшыско едно, пше добже, - рассмеялся профессор, будто его кто-то пощекотал под мышкой.

- Гм, коварный же ты, пшек, наш младший брат, - бормотал себе под нос Юхимович, - обманул меня, но я тоже в долгу не останусь. - И уже во весь голос, словно с трибуны, когда не работает микрофон, - продолжил: - Идем, дорогие гости, я покажу вам наше хозяйство. Вы увидите наши достижения и немедленно начнете создавать колхозы у себя на родине.

- Дзянкуе, пан, - снова ехидно улыбнулся профессор и продолжил на родном языке.- Нам не нужны ваши достижения, ваши высокие показатели, потому что все добро отбирает государство. Вы нам покажите, как живут ваши крепостные. Мы это хотим посмотреть, а ваши достижения...это ваши ракеты.

- Какие еще крепостные? - возмутился Юхимович.

- Прошен пердон, пан, - сказал Борщевский, сопровождая свои слова приятной улыбкой. - Я хотел сказать ваши колхозники, а крепостные...так получилось, прошен пердону.

- Хорошо, сейчас покажем. Куда хотите? Может, начнем с меня?

- Они спрашивают, какую должность вы занимаете в колхозе? - сказала переводчица.

- Гм, птичник я, - не растерялся Юхимович, - куриный помет выгребаю, кормами их обеспечиваю. От каждой второй курицы одно яйко получаю. Потому яиц у меня дома - завались. Идемте ко мне - угощу.

8

Профессор сказал "добже" и все члены делегации повторили за ним "добже", что, в общем, свидетельствовало о природном стремлении поляков к коллективизму.

Дом Юхимовича, похожий теперь больше на помещичью усадьбу, был огорожен деревянным забором из строганных, остроконечных дощечек, выкрашенных в коричневый цвет. За забором красовался дом из кирпича в два больших окна со стороны торца, окаймленных наличниками с узорчатой резьбой. Из будки выскочил бульдог, загремел цепью, пытаясь броситься на гостей. Инструктор обкома партии Широкописько, у которой душа ушла в пятки от этого лая, шепнула на ухо Юхимовичу, чтобы он закрыл собаку в будке во избежание непредвиденного случая, но тут хозяйка Одарка вышла с хлебом и солью, пристыдила собаку и стала открывать ворота.

- Милости просим, гости дорогие. Мы вам так рады, так рады. Все село вас ждет к себе. Проходите, пожалуйста, столы уже накрыты, выпить, закусить есть что и чай, или как у вас тама говорят...?

- Гербата, - подсказал профессор.

- А горбата, значит, я так и думала, пущай будеть горбата, хотя я не горбатая, присмотритесь лучше; но все равно мы вам рады, вы наши младшие братья, проходите, милости просим, как говорится.

Поляки были немного шокированы таким гостеприимством, но пожелали выяснить, знала ли хозяйка заранее, что они именно к ней приедут.

- Нисколечко я не знала, я просто увидела вас на дороге и думаю: к нам жалуют, - сказала Одарка, мило улыбаясь.

- Дзянкуе, - сказал профессор. - гербата потом, а пока покажите, что у вас в хлевах, в доме, какие запасы на зиму имеете и почему на панщину не ходите трудиться: у вас руки, как у пани, кожа на ладонях, как на лице гладкая.

- Мы живем только вдвоем с мужем, муж птичником трудится, в колхозе натурой получает, а я дома за коровами ухаживаю, да свиней откармливаю. В рукавицах работаю, оттого и кожа мягкая.

Поляки походили по подворью, заглянули в курятник, в хлев, в свинарник и только охали.

- Скажите, пан Юханович, - попросила дама полячка, - все так зажиточно живут, как вы?

- Конечно, а как же, - ответил Юхимович. - После гербата, чаю то бишь, мы посетим следующий двор, и вы увидите то же самое. А сейчас прошу в дом. Заходите, не стесняйтесь. А вы, Мария Юрьевна, проведите гостей.

Как только профессор, замыкавший делегацию, ступил за порог, Юхимович поманил пальцем свою Одарку и вполголоса ей сказал:

- Приступай. Чтоб вся живность была в соседнем дворе у Анюты, гони коров туды, и курей и свиней и собаку и даже кошку, а я за это время постараюсь их накачать, как следует. Пущай Анюта тоже с хлебом - солью встречает, пойняла? - Тот хлеб с солью, с которым ты их встречала, отнеси Анюте. И несколько полено дров, и щепу, и спички, и хоть один ковер. У нее же ничего нет.

- Так точно, - ответила Одарка.

Юхимович юркнул в дом, начал извиняться перед гостями за задержку, но поляки не торопились и поэтому почти все произносили "дзянкуе". Они расселись за длинным столом, извлекли сигареты, зажгли спички, широко расставили ноги и запрокинули спины, подражая американцам. Один даже умудрился поставить ноги на колени своему товарищу, сидевшему в самом конце стола.

- Вшыско добже, вшыско добже, - повторял он, а переводчица улыбалась при этом и говорила, что хозяйство птичника им очень понравилось.

После первой рюмки и солидного куска украинского сала, профессор Борщевский облизал губы и вытер их платком, спросил:

- Все ли крепостные, простите, я хотел сказать колхозники, так зажиточно живут или только вы один?

- Потерпите, вы в этом сами убедитесь. Вот только закончим чаепитие, или, по -вашему, гербатохлебание и идем в следующий дом.