Похититель детей

— Да что ты, такой шофер классный, работу не найдешь? — пьяно удивился Георгий. — Брось ты этих вурдалаков возить. Да, или не бросай. Скажи лучше, к каким врачам дочку шефа возил в последние полгода?

— Да я ж сказал утром!

— Нет, это только одна больница, а были и другие.

— В другие больницы мы не ездили.

— Может, к частникам? Давай, колись, это важно! Зря тебя дорогим джином пою, что ли? — похоже, журналисту пора было завязывать с джином.

— Давай я тебе просто адреса продиктую, по которым жену и дочку Воронцова возил, ты сам там разбирайся, к кому мы ездили.

— А давай! Щас прямо в заметках запишу, — он достал последний айфон и пощелкал по экрану. — Начинай с последних адресов.

Я молча слушала, как называются все новые адреса, и в затуманенную алкоголем голову пришла очередная идея.

— Витя… как вы… выглядит до-дочка мэра?

— Эээ… ну, как обычная девочка, как все дети, — удивился он.

— Рост, цвет во… во… волос?

— Ей семь лет, рост не измерял. Волосы темные, коротко стриженные. То есть год назад коса была, кажется, а после больницы — как тифозная стала.

Коротко стриженные темные волосы — горячо! Я чувствовала невиданный прилив энергии и гордость за свою догадливость, мне даже показалось, что джин сам собой покинул мой организм, а голова кружится исключительно от умных мыслей. Понять бы еще, отчего заплетается язык…

— Витя, мо… можно просьбу?

— Да? — настороженно отозвался он.

— Ты ведь ее повезешь куда… куда-то в ближайшее время? Д-дай ей в руки какую-то гладкую бумажку, ладно? Совсеееем гладенькую. Или игрушку пластиковую. А по-потом мне передай.

— Да зачем? — офонарел он. — Чего это я к мэрской дочери с игрушками полезу?

— Отпечатки задумала взять? — кокетливо помахал мне пальцем тоже в сосиску пьяный Георгий. — Знаю я вас, Марплов!

— Отпечатки? — у Виктора отвисла челюсть. — Да зачем тебе? С чем сравнивать-то станешь?

— Е… есть с ч… чем, — я тоже погрозила ему пальцем… или двумя? Перед глазами плясал хоровод из пальцев, их становилось все больше, но смотреть на это было весело. — Т… ты тттут г-главное отпечаточки сними, а уж я сравню на сла-славу.

Он долго смотрел на меня округлившимися глазами, но затем все же кивнул.

— Обещать не могу, но постараюсь.

— Ну ты силен! — обалдел Георгий. — Как я адреса прошу, так прям ничего-то не знаешь, сам давай разбирайся, милый друг. А как какая-то мисса Марпла симпотная попросит, так сразу под козырек, рад стараться! Обижаешь!

— Да я тебе и так много лишнего сказал, — медленно, с какими-то паузами ответил Виктор. — Просто… нет, наверное, у меня тоже глюки начались. Вы дико заразные, ребята.

— Ну-ка, колись! — Георгий аж приподнялся с кресла, но тут же грузным кулем повалился обратно. — Глюки тебе какие являются, женские?

— Наш Воронцов меня вчера как-то долго долго расспрашивал… — он снова замолк.

— Ну, телись же!

— Словом, он расспрашивал меня, а потом еще и фотку попросил…

— Ну! Не томи!

— Зачем-то попросил фотку… моей дочери.

Глава 14

Наутро я проснулась, чувствуя во рту напоминающий сгоревшую шину, привкус. Угораздило же вчера налакаться! Хорошо еще, что Лика к моему возвращению уже спала, но вот мама, открывшая мне дверь и втащившая практически на руках в комнату, долго этого не забудет. Кажется, по дороге к кровати меня вырвало, и бедная мамочка, сгрузив в кресло мое безжизненное тело, на карачках подтирала пол. Я тяжело вздохнула.

События вчерашнего вечера со скрипом всплывали в памяти: вроде, мы с журналистом-криминалистом сидели в густом сигаретном дыму, я хотела петь песни, а он возражал… но я все же спела что-то, верно? Пьяная публика вовсю мне аплодировала, уговаривала спеть на бис, мужики подливали какое-то жгучее пойло. Или подливал только Георгий? Но там был кто-то еще, я уверена! Виктор! Да уж, мне теперь стыдно будет попадаться ему на глаза. Хотя, постойте-ка… кажется, он уехал еще до моей лебединой песни, и сказал перед отъездом что-то очень важное. То есть тогда я подумала, что это важно, это поможет нам поймать убийцу… но что? О чем шел разговор? Надо вспомнить… почему же так трещит голова?

Зазвонил мобильный, и голова тут же начала гудеть ему в такт. Застонав, я протянула руку и нащупала аппаратик на тумбочке рядом с кроватью. Звонил Саша.

— Полечка, я только недавно узнал, какое дело ты расследуешь! Хочешь, я прилечу обратно, сегодня же?

— Ох… не надо, — взмолилась я. — И ничего я больше не расследую. Убили девочку, которую я должна была найти. Нет у меня больше заказчицы.

— Да… знаю, мне Оскар сказал. Поля, давай я прилечу, я же понимаю, как тебе сейчас плохо.

— Блин, у тебя-то работа пока есть, вот ее и работай, — я сама не понимала, почему так разнервничалась. — Не надо прилетать, не станет мне от этого легче.

— Понял, — упавшим голосом отозвался бывший муж, и из трубки донеслись короткие гудки, отозвавшиеся бьющей, словно молоточком, болью в виске.