Похититель разбитых сердец

И, глядя на то, как Сид улыбается мне, подходя все ближе и ближе, я сорвалась. Все-таки упала за край. Может, мне надоело держать себя в руках и сдерживаться. Не, не, не… Не перечить, не выпускать эмоции наружу, не надеяться ни на что. Может, хотелось почувствовать себя «живой»… как тем самым людям, что используют для этого адреналиновые хобби. Может… В чем-то я пока не готова была признаться даже самой себе.

– Ну что? – спросил Сид. – Убираем тьму – и по домам?

– Подожди, – я виновато улыбнулась. – А можно мне сначала почитать договор… на учебу?

Глава 5. Палатки и пирожки

Не знаю, чего я ожидала.

Свитка с сияющими буквами, который надо было подписывать кровью?

Белых-белых фраз на черном-черном пергаменте?

Висящего в воздухе призрачного послания, клубящегося дымом?

Нет, нет и еще раз нет. На стол передо мной лег лист с распечатанным текстом и чуть кривыми полями, как будто стопку бумаги криво засунули в принтер и забыли поправить.

Да и содержание было под стать форме.

Вместо грозящего всеми карами ада свода драконовских ограничений и установок я читала довольно скучный, стандартный текст в духе правил противопожарной безопасности. От текстов подобного рода уже к началу второго абзаца скулы начинает сводить от желания зевнуть и внимание концентрируется на чем угодно, кроме смысла. Поэтому все обычно пропускают спрятанные в конце сюрпризы, вроде «в случае, если в результате неосторожных действий студента он получает травму, в том числе несовместимую с жизнью, образовательное учреждение не несет за это ответственности» или «за пределами университета запрещено распространяться о подробностях учебного плана и прочих официальных, регламентирующих программу документов». Однако для меня эти пункты не стали сюрпризом, поэтому шокированной я себя не чувствовала.

Гораздо большей неожиданностью стало выражение лица Сида. Я думала, что он будет огорчен или разочарован, разозлится или будет пытаться меня отговорить… Даже мгновенно придумала пару импровизированных отговорок. Однако эльф сморщился, как будто откусил от слишком кислого яблока, отошел в сторону, прислонился спиной к шкафу с черными склянками и принялся задумчиво смотреть в потолок.

Как будто тут не было ни меня, ни Элины…

В какой-то момент директриса вздернула подбородок и натурально зашипела на Сида:

– Не вздумай проваливаться… нашел место!

– Не драматизируй, – отозвался он безжизненным голосом, – уж и посмотреть нельзя!

Но после этого непонятного обмена любезностями взглянул наконец на меня и поинтересовался:

– Ну, как условия?

– Да вроде понятно все… Только я хотела спросить, что значит «все время находится под наблюдением»? Под камерами? Или…

– Иногда – под камерами. А еще любой человек, с которым ты взаимодействуешь, может оказаться сотрудником академии, – с готовностью отозвалась Элина. – Вспоминай об этом почаще.

– Но зачем? Вы хотите запугать студентов?

– Я хочу, чтобы они держали себя в руках. – Элина встала, обошла стол, остановилась и медленно сцепила ладони у меня перед лицом. – Потому что совсем скоро после начала обучения вы получаете инструменты, которыми еще не умеете пользоваться. А соблазн велик. Это как если бы каждому юному хирургу с синдромом сороки-любительницы блестящего на первом курсе выдавали набор новеньких скальпелей. Без запрета ими пользоваться везде и всегда. Но нельзя же допустить, чтобы он бегал с ними по городу в поисках тел для операции, верно?

– Ну так не давайте скальпели… – протянула я.

– Разница между вами и врачами в том, – ответила Элина, и снова слух резануло «вы» – так, будто я уже подписала бумаги, – что инструменты от «Черного инея» нематериальны. Если ты их получила, то отдать не получится.

– Что это, например?

– Например, ты сама пришла сюда, потому что знаешь про этот срез реальности. Использовала знание, применила, проникла в мой кабинет. Так?

– Д… да…

– А если бы ты попробовала сделать это среди обычных людей и в таком месте, где сходится карта нескольких срезов, то кто-то мог бы покалечиться из-за пространственных провалов. Но, положим, тебе хватило бы ума этого не делать, потому что на базовом логическом уровне ты понимаешь, что лишних свидетелей быть не должно.

– Конечно! – я возмущенно посмотрела на Элину. Она что, считает, что я дитя малое и неразумное?

– Угу. Только, помимо логики, существуют закономерности, которых ты не знаешь. Поэтому легче совсем ограничить тебя – и ты потом поймешь почему, только курсе на четвертом…

– Если доживешь.

– Сиэннейд, а я уже было подумала, что ты заснул, – Элина обернулась к эльфу. – А то как же мы без твоих комментариев?

– Вы же как-то без них все заранее решили, – Сид показательно зевнул, фактически в лицо директрисе. – Так что, может, хватит ломать комедию? Пусть Яна подписывает бумаги, и я провожу ее в лагерь.

– Какой лагерь? – Даже не знаю, что меня больше возмутило. То, что он опять заговорил обо мне в третьем лице, или необходимость с полуоборота отправляться «туда, не знаю куда».