Похитители снов

В больнице Алекса проводили в отдельное здание и снова оставили в пустом белом коридоре, наверное, во всех больницах эти безжизненные стерильные коридоры одинаковые. Опять потянулись длинные часы ожидания, в этот раз он не бегал туда-сюда, как последний психопат, а силой воли заставил себя сидеть в кресле. Он вспоминал, как они с Аной смеялись в прошлый раз над его забегами перед закрытой дверью. В какой-то момент яркие плоские лампы задрожали, и во всей больнице одновременно вырубился свет. Именно в этот момент он остро почувствовал опасность. Его интуиция, немного приглушенная спокойной жизнью в последние годы, еще острее отреагировала на внешнюю угрозу. Так он чувствовал себя в бою, еще никто не напал, внешне все спокойно, но скрытая угроза – вот она, рядом, за углом, вынюхивает, ищет слабое место. Спустя минуту свет включился, перед глазами был все тот же длинный пустой коридор, ощущение опасности растворилось в воздухе, словно его и не было. Прошло еще полтора часа… Алекс занервничал, что-то процесс затянулся, в прошлый раз было быстрее. Стараясь приглушить тревогу, он все же начал ходить по коридору, выдержки просто сидеть и ждать не хватило.

Глава 3. Ана. Тень

В тот день все с самого утра пошло не по плану. Измученная бессонной ночью и необъяснимой тревогой Ана не сразу поняла, что с ней происходит. А потом, когда все стало слишком очевидно, вызвала врача и стала собираться. Дома, как назло, никого не было, дети в садике и школе, Димитрис на работе, номер Алекса не отвечал. По дороге в больницу ей стало совсем плохо, в этот раз все проходило гораздо тяжелее, чем в прошлые два, словно ребенок совсем не хотел появляться на свет. Она слабо понимала, что происходит, рядом бегали врачи, суетились медсестры, ей поставили капельницу, перед глазами сплошной пеленой стоял красный туман, но все ее мысли были только о ребенке. Наконец сильная боль прекратилась, Ана услышала слабый писк, и ей на грудь положили маленькую сморщенную девочку, опять очень похожую на Алекса. Она недовольно кривила мордашку и тихо всхлипывала, ребенку явно не нравилось в этом неуютном чужом мире. А потом выключился свет, и все события стали происходить, как в замедленном кино. Одновременно замерли врачи, застыли медсестры, остановились стрелки на больших часах, даже в капельнице перестали падать капли, живой в этом замершем вакууме была только Ана, маленькая девочка и здоровенное черное дерево, которое непонятно как оказалось в родовой палате. Дерево тянуло длинные корни прямо к ребенку, но Ана стала сбрасывать мерзкие отростки со своих ног.

– Убирайся, сволочь! Слышишь! Не отдам, не отдам! – она прижала девочку к себе, та даже перестала плакать. Тогда дерево распахнуло огромную черную пасть и стало пожирать саму Ану, она только успела выбросить маленькую дочь из бездонного рта. А затем темнота поглотила ее целиком.

Глава 4. Алекс. Мо

Еще через полчаса к Алексу вышел врач. По его походке, по усталому взгляду, который он старательно отводил в сторону, Алекс понял, что не услышит сейчас ничего хорошего. А дальше все происходило очень странно: он четко слышал, о чем говорил врач, вроде даже понимал, но не воспринимал эту информацию как реальность, которая имеет к нему какое-либо отношение. Кому-то другому сказали, что ребенок родился и сразу же пережил клиническую смерть. Его удалось спасти, сейчас он находится в барокамере, состояние стабильное. Ану спасти не удалось. Неожиданно началось сильное кровотечение, она потеряла сознание, запаса крови для людей в этой больнице не оказалось, а кровь жителей Мо ей не подходила. Пока нашли донора, время было упущено…

Алекс не дослушал, оттолкнул врача и быстрым шагом пошел в палату. Но вокруг оказалось много, просто целая куча дверей, или у него в глазах начало двоиться, он не знал, куда идти, помещение кружилось, как центрифуга на космической станции. Его догнал врач, отвел в боковой кабинет, где у стены стояла передвижная каталка, на которой кто-то лежал, закрытый белой простыней. Врач осторожно приоткрыл ткань, и Алекс увидел Ану. В тот момент ему показалось, что она просто спит, никаких следов боли или страданий на ее лице не было, только кожа очень бледная, такая же белая, как белое покрывало. Он брал ее за руки, дотрагивался до лица, волос, даже целовал, но она все равно не просыпалась. Потом Алекс послушно шел за врачом по бесконечным коридорам, дал вколоть себе в плечо какой-то укол, молча смотрел на прозрачную барокамеру с маленьким распластанным тельцем, отстраненно понимая, что родилась девочка и опять очень похожая на него. А ведь он обещал Ане, что третий ребенок обязательно будет ее копией. Приехал Димитрис, старик держался и не плакал, но разом постарел лет на десять. О том, что сейчас он приедет домой и скажет детям, что мама умерла, Алекс старался не думать, он сам в это еще не верил.