Поход клюнутого

– А ты хотел до вечера на Дэбош смотаться? – уточнил капитан язвительно, но не без опаски. Эдак ведь окажется, что и впрямь собирался… а то и правда смотается. Уж не из легендарных ли он гоблинских Мастеров Зазеркалья?

– Не до сегодняшнего, – успокоил его Бинго, широко зевнувши. – Просто опосля полудня у меня по режиму здоровый крепкий сон. Слаб я здоровьем, к тому же ночью не всегда оно удается… А вот после полудня – самое то! Я так думаю, ежли с тех полатей мечи смести, то вполне можно там прикорнуть. Ты не против? Чтоб мне не искать тут, в чужом незнамом городе, иных убежищ. Сироту-то всяк норовит обидеть!

Сэр Малкольм ощутил легкий дискомфорт – там, где волосы на его загривке, вставши дыбом, прокололи поддоспешник и начали проделывать путь сквозь пластины доспеха. Вот же нахлебника добыл на свою голову! Избавляться надо, как есть избавляться, а то дальше – больше, таким же слезным тоном сюда девок запросит и начнет из копий костры палить для своих диких оргий!

– Так вот, добыть тебе надобно одну книгу, – объявил он, как со скалы в воду, раскрывая, между прочим, государственную тайну, за что при случае и на плаху можно проследовать. – О чем та книга, тебе знать незачем, да и как прознаешь, читать не умеючи? А если даже и придурился безграмотным или из вредности по дороге грамоте выучишься, так ждет тебя облом превеликий: написана книга та на языке, что ныне мертвым почитается, всех его знатоков по пальцам единой руки счесть можно. Дам, однако, тебе приметы книги. Переплетена она в коричневую кожу с золотой чеканкой по ободу; не так чтоб велика, в мой локоть высотой, а самое простое, как тебе ее узнать – так на обложке золотая же пластина с араканским гербом. Герб-то наш знаешь, сирота?

Бинго озабоченно потер переносицу, огляделся и без большой уверенности указал на растянутый на стене джупон. На выцветшей ткани и впрямь распластался араканский герб – изображение Каменного Трона с короной поверху.

– Так и есть, – одобрил его капитан. – Книга таковая там на весь остров... да что остров, на весь мир, может быть, всего одна, а главное – известно, где она… была. Хампальд Громобой, буде пред казнью допрошен, смеялся и всяческими оскорблениями… это пропустим. Однако поелику скотина он был ни разу неграмотная и этого упущения не стеснялся, по глупости признал, что все книги, им добытые за время предосудительной его деятельности, передавал без разбору своему преступному сообщнику, грамоте обученному. Оный сообщник сам в море никогда не выходил, так что и прихвачен с Хампальдом не был, а обретался он, по слухам, ото всех отдельно и промышлял варкой неких зелий.

– То бишь колдун, – с негодованием уличил Бинго скрытного капитана. – Где это видано, чтоб еще кто-нить зелья варганил!

– Да мне-то откуда знать – колдун, не колдун? Книги все Хампальд ему сплавлял, а жил тот в пещере где-то, в отдалении от Хампальдова поселения. Вот, собственно, и все, что ведаю. Книга та – собственность, как из герба понятно, нашей монаршей фамилии, и ежели раньше на ее отсутствие смотрели сквозь пальцы, то ныне она очень понадобилась… Даже хотели награду объявить официальным путем, да только решили: чего зря народ баламутить? Опять же полезут всякие грамотные, а вдруг в той книге какие вольности описаны?

– Награду? – Острые уши не подвели Бинго, позволив выудить из капитанской повести наиболее значимое слово.

– Награду, ну да. Произведение в полные рыцари Араканского трона – как я! Эдакое звание на дороге не валяется, оно порой кровью нескольких поколений заслуживается и влечет за собой множество раритетнейших привилегий – и поместье навечно в ленное владение.

Бинго стремительно скис. Чего, в общем, и следовало опасаться. До какого места ему раритетнейшие привилегии, сэр Малкольм побоялся и представить, да и поместья ему на один поджог… Ну, не открывать же страшную тайну – что в действительности награда куда как посущественнее! С такой, как этот Бинго, паршивой овцы надлежит выдрать тот еще клок шерсти – за претерпленные моральные издержки. Да и в тех кругах, где эти награды дают, с посторонним гоблином разговаривать никому не восхочется.

– Со званием помочь ничем не могу – в денежном эквиваленте не выражается, а что до поместья, так продать его можно с замечательной выгодой, – утешил Амберсандер опечаленного гоблина. – Достань книгу, а уж сам внакладе не останешься, в том тебе мое слово – человека, офицера и рыцаря!