Похождения пропавшей наследницы

– Всего лишь дочь своего папочки, – кисло заметила Лина. – Папашкин водитель привез её сюда на персональной машине и назвал Еленой Борисовной. Ещё сообщил, что Борис Николаевич просил заехать за ней не позже десяти вечера. Я как раз покурить выходила и услышала… Никогда бы не подумала, что она Илюше нравится. Конечно, голосишко у неё какой-никакой имеется, но всё остальное… И умом она не блещет, как мы могли убедиться раньше. Правда ведь, Жанчик?

Жанна растерянно и огорчённо кивнула, мысленно упрекнув себя за малодушие.

– Но вообще-то она ничего, – всё так же кисло сказала Лина, и было понятно, о ком идёт речь.

Все настойчивее звучала музыка, появились первые пары танцующих.

– А вот и кавалеры подтянулись, – заметила Анжела. – Я уж думала, что у вас в институте и десятка молодых людей не наберется.

– Старшекурсники явно интересуются свежими девичьими поступлениями, – скептически заметила Лина.

– Среди них есть весьма неплохие экземпляры, – объявила Анжела, оглядев зал.

Два таких «экземпляра» как раз направлялись к нашей троице. Высокий симпатичный юноша в очках забавно расшаркался перед Жанной, она согласно кивнула и скосила глаза на Илью. Он со своей спутницей застрял возле стены со стендами, живописующими бурную студенческую жизнь. Илья проводил Жанну с юношей в очках пристальным взглядом, тоскливым, как показалось. Вероятно, только показалось.

Весь вечер Илья не отходил от Перепёлкиной ни на минуту. Жанна изо всех сил старалась не показать своего разочарования Анжеле и Лине. Но подружки имели успех у молодых людей: их занимали танцы, музыка, стремительно текущее время и близившийся конец приятного развлечения – неминуемо придётся возвращаться домой. До Жанниных терзаний им и дела не было. Совсем неожиданно долговязая угловатая Лина оказалась хороша в танцах: она легко и красиво двигалась, несмотря на нелепую джинсовую юбку и тапочки на шнурках.

Илья с Перепёлкиной не танцевали ни разу. Ели мороженое, пили сок, болтали, слонялись по залу – но не сделали даже попытки потолкаться в медленном танце.

– Боится, что Леночка наступит ему на ногу, оттого и не танцует, – предположила Лина. Оказалось, она тоже потихоньку наблюдала за Ильёй. – Ещё бы, такая тумбочка!

«Это она зря! Не в тонкой талии счастье, – грустно подумала Жанна. – А ноги у неё очень даже хороши. Если добавить ещё и голос, так она просто принцесса».

«“Я так давно мечтал коснуться хоть пальцем твоей нежной ручки!” – горячо прошептал Генри девушке на ушко. Мери испуганно оглянулась: не заметил ли кто? Но музыка звучала так громко, а танцующие пары были настолько поглощены собой, причудливыми фигурами менуэта и лёгким изяществом музыки, что никто не обратил на Мери ни малейшего внимания. “А я не так уж неуклюжа, как мне казалось прежде”, – с облегчением подумала девушка и дрожащим от волнения голосом произнесла: “Вы восхитительно танцуете, сэр!”»

«Что это мне припоминаются “Радости и огорчения” Матильды Джонс? – удивилась Жанна. – Ну, какие могут быть сравнения с проблемами современных девушек-студенток? Нам живётся не в пример сложнее, да и мужчин теперь водится гораздо меньше, чем в те давние времена. Радостей поубавилось, а вот огорчения – в полном наборе и сохранности. Даром что два века прошло».

Жанна засобиралась домой раньше подруг. Анжела немного огорчилась напоминанием о конце праздника, но признала, что пора уже возвращаться домой: путь неблизкий, а темнеет по-осеннему рано. В электричке Жанна почти не разговаривала с подругой, всё боялась выдать свои печали и обиды. Но Анжела была поглощена собственными впечатлениями от «взрослого развлечения» и всю дорогу весело болтала, не замечая односложных реплик подруги.

Девочки расстались возле дома Анжелы, она жила совсем близко от станции. Теперь Жанна понуро брела к своему дому, уже не заботясь о собственном грустном виде.

А здесь, в полусонном, тихом городке всё было как всегда: тёплый осенний вечер выманил из стандартных панелек и немногочисленных «улучшенных» кооперативных девятиэтажек влюблённые парочки, которые теперь слонялись в самых тёмных уголках дворов и улочек, шептались, хихикали и беспрерывно обнимались. Прочие граждане – преимущественно пожилого возраста, с собаками и без – ужасно раздражались при виде целующихся и обнимающихся девушек с кавалерами, но глаз не отводили. Напротив, жадно вглядывались в тёмные силуэты и прислушивались, пытаясь уловить обрывки чужих малопонятных разговоров.