Похождения соломенной вдовы

Я посмотрела на рваный комок бумажных платков, которые до сих пор сжимала в кулаке, и снова уткнулась в них носом. С небольшим разрывом во времени из лифта вышли Туманов и Катерина. С их появлением я мгновенно утратила силу воли и желание доказывать свою правоту. Обняв меня за плечи, Туманов обратился к капитану.

— Мы немножко больны. У нас, как вы помните, уже был инцидент с отделением милиции. Извините.

— Лечиться надо, — сказал капитан и обратился к кому-то из своих:

— Квалифицирую данное дело как ложный вызов.

Туманов передал меня Катерине и пошел «утрясать вопрос» с ментами.

— Ты что, правда спятила? — спросила меня сестрица, силой усаживая на табуретку. — Дура я была, что не заставила тебя лечь в больницу.

— И не заставишь, — сказала я, глотая воду из-под крана. — Это отвратительное дело надо распутывать как можно скорее.

В квартиру возвратился хмурый Туманов. Он снял темные очки и посмотрел на меня безо всякой суровости.

— У тебя есть телефон профессора Усатова? — спросил он совершенно нормальным голосом. — Давай попробуем ему позвонить, хорошо?

Пока Туманов набирал номер, в кухне висела зловещая тишина. Через минуту он пошевелил бровями и поднес трубку к моему уху.

— Алло! — кричал профессор Усатов. — Говорите!

— Николай Николаевич! — просипела я, пряча глаза от своих домашних. — Это Лера Сердинская, Я по поводу аномальных зон.

— Ах, Лерочка! Извините, что не смог приехать! Меня срочно вызвали на конференцию. — Слышимость была отвратительной, да и голос профессора я не могла доподлинно опознать, но, судя по разговору, это был именно он.

Профессор еще спрашивал про прибор и обещал появиться завтра во второй половине дня. Закончив беседу, я бестрепетно посмотрела на Туманова и Катерину, замерших в ожидании моих комментариев.

— В этом деле кто-то постоянно подменяет людей — убежденно сказала я. — Или делает двойников.

Катерина бросила умоляющий взгляд на Туманова.

Тот сказал, обращаясь ко мне:

— Если ты несколько дней посидишь дома, я обещаю, что не буду вызывать доктора.

Катерина была не согласна с таким поворотом дела.

Она считала, что оставить меня без врачебной помощи — не что иное, как преступное попустительство. И если потом им скажут, что они запоздали, что начинать лечить надо было раньше, она себе этого никогда не простит.

— Я думаю, это просто невроз, — не соглашался Туманов.

— Невроз тоже надо лечить, — горячилась Катерина.

— Но мы не можем идти против ее воли! Человек сам должен понять, что ему необходима медицинская помощь. Иначе все усилия врачей пропадут даром, неужели не понимаешь?

— Но ведь она просто не соображает, что для нее плохо, а что хорошо!

— Я соображаю! — злобно огрызнулась я. Мне не нравилось, что они говорят обо мне так, словно я лежу в отключке и ничего не слышу.

Устыдившись самих себя, они ушли шептаться в комнату, а я поставила на плиту чайник и принялась сооружать бутерброды. Приборчик на моей груди тихонько жужжал, а мне казалось, что это жужжат от напряжения мои извилины. Версия с параллельными мирами в один миг утратила всю свою привлекательность. Вряд ли профессора убили сверхъестественные силы только за то, что он хотел найти у меня в квартире аномальные зоны. Кроме того, сверхъестественные силы не пользуются огнестрельным оружием.

Возможно, в моей квартире был убит не профессор, а кто-то загримированный под него. И этого двойника потом унесли. Зачем? Чтобы уже окончательно убедить окружающих, что я сошла с ума? А вдруг убийства вовсе не было? А профессор Усатов в сговоре с моими врагами?

Его загримировали под труп, он пришел ко мне и просто некоторое время полежал в коридоре. Я ведь не трогала тело и не подносила зеркальце к его губам! Может, он был жив-здоров и просто притворился мертвым?

Мне захотелось увидеть профессора воочию. Жаль, я не знаю, где он живет. И на работе его вряд ли разыщешь, раз он на конференции. Если только узнать, где проходит эта самая конференция, и съездить туда?

Я вспомнила еще и о своем настоящем муже, который сейчас находился в Питере. Как ему удалось при виде меня так замечательно сыграть неведение? Он же не шпион и не может похвастать железной выдержкой. Впрочем, может, он как раз шпион? Я ведь ровным счетом ничего не знаю. А что, если своим появлением я его вспугнула, и он куда-нибудь смылся? Ведь это ниточка для умелого сыщика, несомненно. Если он участник аферы, то поторопится эту ниточку оборвать.

Подумав про умелого сыщика, я тут же вспомнила, что в кошельке у меня осталось тридцать рублей. Ничего не поделаешь, придется доставать свой НЗ — у самозванца денег просить не буду. Заначку я прятала на антресолях — в старом ботинке, зашнурованном под самое горлышко. Вся обувь была тяжелой — чтобы в ней не поселилась моль, я засовывала внутрь мыло. За время долгого лежания под стелькой все деньги пропахли мылом. Когда я стала их пересчитывать, жасминовый запах начал щекотать ноздри. Я чихнула.

— Мы уже идем! — откликнулась из комнаты Катерина.