Похождения соломенной вдовы

Не той стати я девушка, чтобы обалдеть от меня с первого взгляда. Не то чтобы я себя недооценивала или же считала несимпатичной. Просто, чтобы увлечься мной, надо хоть немножко пообщаться. Кроме того, несмотря на убедительный тон, глазки у этого типа слегка бегали.

— Я приглашайт вас в концерт, слушат музыка. И затем в ресторан для ужин.

— Зис из невозможинг, — сказала я. И пояснила:

— Ай эм замужинг. Ферхайратет, ферштейн?

Мои познания в языках были позорными. По-русски американец говорил лучше, чем я на объединенном немецко-английском. Впрочем, ни его, ни меня это не смущало. Он желал вести меня на концерт и в ресторан во что бы то ни стало. Может, сходить? Узнаю, что ему надо. Но ведь после трех ко мне домой придет профессор Усатов искать аномальные зоны! Втайне я надеялась, что он не станет вскрывать паркет или отдирать обои, если что-нибудь покажется ему подозрительным. Или перезвонить профессору и перенести визит на завтра?

Прибор, висевший на шнурке у меня на шее, тихонько защелкал. Я почему-то подумала, что он выражает протест против переноса встречи с Ник-Ником, и решила, что американец перебьется.

— Вечером я занята, бизи, — покачала я головой, включая вслед за американцем жестикуляцию на полную катушку. — Если вам так надо, можем попить кофе. Прямо сейчас. Hay.

— Иес, — сказал американец и протянул мне руку:

— Мой имя Пол.

— Валерия. — Я тут же вспомнила, что он уже называл меня по имени. Я хотела по-пролетарски пожать его холеную кисть, но он вознамерился проявить галантность.

Ни разу не видела и даже не слышала, чтобы американцы целовали дамам ручки. Вероятно, Пол не первый день в России и уже слегка мутировал. Я потащила его в метро, где он перестал извергать из себя обломки русского языка и испуганно озирался, из чего я сделала вывод, что он нечасто спускался в московскую подземку. Вероятно, не тот уровень.

Я привезла Пола на Пушкинскую площадь. Здесь можно было заказать кофе, войдя практически в любую дверь. Мы устроились в самом уголке маленького кафе и уставились друг на друга. Несмотря на то что я набрала себе сладостей, есть мне совершенно не хотелось. Пить, впрочем, тоже. Когда Пол снял свою дурацкую шапку, его наэлектризованные волосы встали дыбом на макушке. Я улыбнулась. Пол воспринял мою улыбку как знак одобрения и показал свои большие фторированные зубы.

— Я ест работайт в Москве. — Он достал из кармана визитную карточку и подал мне. Карточка была очень плотной и красиво оформленной.. На ней было напечатано: «Пол Рейнолдс». А ниже — название фирмы: «Эй Ти Мердок компани».

Если бы Рейнолдс был моим соотечественником, я бы без обиняков спросила у него: «Ну, и чего тебе надо?» Но иностранец вряд ли уловит в этой фразе оттенок пренебрежения, поэтому я тактично поинтересовалась:

— На что вы рассчитываете, приглашая меня провести с вами вечер?

Глупый получился вопрос. Может быть, он рассчитывает на ночь в гостинице? Но ведь не скажет же. Однако Пол Рейнолдс не понял слова «рассчитывать». Вернее, понял его не правильно.

— Я рассчитывает вас самый лючший герл ин Раша.

— Понятно. Но я же сказала: ай хэв мэн, хазбенд, муж.

А у вас есть жена?

— Май вайф бежат потому, что я много работат не дома. Я ездит, ездит и приездит к пустой дом, — оживленно объяснил американец. Вероятно, он уже свыкся с потерей, потому что в его голосе не прозвучало ни одной печальной нотки.

— А дети у вас есть? Чилдрен?

— Ноу. Я ест один. Один, как перстик, — добавил он и снова широко улыбнулся. Видимо, кто-то когда-то учил его русским идиомам.

— Проворонили, значит, семью, — констатировала я.

— Май вайф очен обижается. Не хочет видит мне.

— Понимаю, — сказала я. — Меня вот тоже первый муж не хочет видеть.

Я вздохнула и принялась за торт.

— Вы ест два муж? — удивился Пол.

«Если по факту, то вообще три», — подумала я про себя, а вслух сказала:

— Да, у меня уже был один развод.

— О! — сочувственно протянул Пол. — Развод ест тяжест. Здес. — Он показал на сердце. Тут я была с ним согласна. — А вы хотет видет свой первий муж?

— Иес. Я вообще не люблю напряженности в отношениях. Хочу, чтобы все оставались друзьями. При любых обстоятельствах.

— Мы друздья, — важно сообщил Пол, мелко кивая. — Я хотеть стать ближе с вам. Очен друздья.

— Я уже поняла.

Я вздохнула. Ну, и что особенного я узнала? Американец увидел меня на улице и положил глаз. Возможно, такие штучки он выкидывает постоянно, работает ведь в Москве. Легкий охмуреж — и дело в шляпе. Не думаю, что кто-нибудь из заловленных им девиц особо возражал против хорошего знакомства. А мне что делать? Только американца мне не хватает для полного счастья. Тем более Туманов ревнует.

— Да, кстати, а откуда у вас мой телефон? — вспомнила я. Туманов говорил, что пока меня не было, американец звонил домой.

— Телефон ест хорошо, — сообщил Пол. — Я позвонит завтра. Вы за ночь передумайт и пойти со мной в ресторан.

— Нет, телефон не есть хорошо, — испугалась я. — Мой муж, он ревнивый. Обидится, будет неприятность.

У меня. Ми. Не нужно звонить.

— Назначайт свиданий, — заявил упрямый Пол. — Ми ест обчатся.