Поклонник вулканов

Кавалер стоит на набережной и наблюдает за погрузкой ящиков с ценностями на борт коммерческого парусника «Кэлосес». Наш герой все еще лежит в постели, но чувствует себя лучше. Миссис Кэдоган накормила его мясным бульоном, и теперь он разбирает корреспонденцию и пишет письма, рядом сидит Кавалерша. Своему брату, приходскому пастору, как и их отец, он сообщил о разгроме французов и выразил озабоченность в связи с тем, что его победе особого значения не придают. «Хотя мне и завидуют, но заслуги обязаны признать», — писал он. (Герой ожидал, что за победу под Абукиром ему пожалуют титул виконта.) Жене Фанни он писал еще более откровенные письма с перечислением своих заслуг. Как и супруга Кавалера, которая в письмах Чарлзу на протяжении нескольких лет по простоте душевной продолжала писать о том, как ее повсюду все хвалят, герой сообщал своей жене каждое хвалебное слово, сказанное в его адрес. «Все восхищаются мною. Даже французы отдают мне дань уважения», — хвастался он. Они были очень похожи, израненный и искалеченный герой и жизнерадостная, полная сил замужняя дама — в их поведении, как заметил Кавалер, просматривалось какое-то ребячество, и это задело его за живое.

«Люди идут за мной по улицам толпой и приветствуют, выкрикивая мое имя», — писал герой жене в Англию. Теперь он окончательно выздоровел и встал на ноги. Кавалерша сопровождала его повсюду: и в королевский дворец на переговоры с королем и министрами, и в гавань, где потребовалось уладить недоразумение, возникшее между моряками адмирала и вороватыми неаполитанцами. «Я делаю все периводы нашему знаминитому гостю», — сообщала она Чарлзу. Не переставая восхищаться интересами, взглядами героя на жизнь и на происходящие события. Кроме того, она подружилась со многими его офицерами и передавала ему их озабоченность затянувшейся болезнью глубокоуважаемого командира. Живо интересуясь жизнью молодых корабельных гардемаринов, она проявляла неослабленную материнскую заботу о них, жена Кавалера помогала им писать письма любимым девушкам в Англию и принялась учить Джозию танцевать гавот. Когда тот сказал, что это он тогда, в шлюпке, наложил спасительный жгут на раненую руку своего отчима, она склонилась и поцеловала юноше руку. Жене героя посылала подарки и стихи, прославляющие подвиги ее мужа, когда пришло известие, что его за все заслуги сделали всего-навсего баронетом, пожаловав этот низший титул в иерархии дворянской знати (хотя и положили ежегодное жалованье в размере двух тысяч фунтов стерлингов), то в очередном письме Фанни она написала несколько строк, выражая свое возмущение такой черной неблагодарностью со стороны адмиралтейства. Кавалер тоже не приминул выразить в письме в министерство иностранных дел свой протест по поводу умаления заслуг и третирования героя.

Больше всего им нравилось уединяться втроем. Как-то вечером они устроили в зале для приемов небольшой домашний концерт для героя. Кавалер играл на виолончели, а его супруга пела. Во время коротенького перерыва герой вспылил по какому-то поводу и возмутился нерешительностью неаполитанского короля. Кавалер сразу же принялся успокаивать его, а Кавалерша сидела и молча смотрела на мужчин с чувством глубокой радости. «От этих людей нельзя ожидать, чтобы они исправились», — заметил Кавалер. «Ради Бога, их нужно заставить понять всю глубину катастрофы, которая ожидает их!» — воскликнул герой, энергично жестикулируя левой рукой, культя правой заметно дергалась в пустом рукаве, что частенько бывало у него в минуту сильного душевного волнения.

Кавалерша нежно посмотрела на мужа, а тот продолжал вкратце объяснять причину, почему его величество, к прискорбию, недостаточно умственно развит. Она пристально посмотрела на героя, и ее взгляд подействовал на него благотворно. Затем они вышли на террасу полюбоваться Везувием, который в ту минуту был удивительно спокоен. На террасе Кавалер стоял посередине, а они по бокам, будто двое его взрослых детей, им так подходила эта роль. Но иногда женщина оказывалась в центре, а герой (он был пониже ее) — слева, и она ощущала тепло, идущее от его культи. Любуясь вулканом, Кавалер рассказывал адмиралу о некоторых местных предрассудках, связанных с этой горой.

Каким вообще представляют себе героя другие? Или какого-то короля? Или красавицу?