Поклонник вулканов

Герой с тревогой заметил, что Кавалер как-то осунулся и резко постарел, а его супруга побледнела и тщетно пыталась хорохориться. «Поскорее возвращайтесь назад к нам», — сказал на прощание Кавалер. «И с новым лавровым венком на челе», — добавила Кавалерша.

Несколько часов назад она вручила ему записку и взяла обещание, что он не прочтет ее, пока не ступит на борт «Вэнгарда». Он поцеловал записку и положил ее в нагрудный карман, поближе к сердцу, а как только сел в вельбот, на котором отплывал к своему флагманскому кораблю, сразу же вынул ее из кармана.

Он вмиг узнал столь обожаемый почерк и стиль: искренние пожелания безопасности, заверения в вечной дружбе и выражения признательности. Но этого ему уже было мало, он жаждал чего-то большего. С нетерпением дошел он до последней страницы, зажав прочитанные листы между коленей, чтобы их не унесло ветром, пока матросы гребли к «Вэнгарду». Дальше, дальше. Ага, вот.

«Не тратьте время попусту с Ливорно. Простите миня, дарагой друг, если скажу што в энтом городе для вас нету ничего утешительнава».

Он поморщился. Так, значит, она слышала о его единственном легком флирте за время, пока он женат; да, это подпортило его репутацию. Дело в том, что четыре года назад в том же Ливорно он, будучи тогда командиром линейного корабля «Кэптен», встретился с одной очаровательной женщиной, которая была замужем за холодным, неряшливым морским офицером. Ему сначала стало жалко ее, потом он увлекся ею и даже начал подумывать, что и она влюбилась в него. Этот флирт длился всего каких-нибудь пять недель.

Герой улыбнулся. Если его драгоценная подруга ревнует, то он твердо знает: она его любит.

Дурачье! Идиоты! Да нет, это он, сам король, дурак, что прислушался к советам Кавалера. Одним из первых поверил, что бурбонское правительство Неаполя сумеет сформировать и наскоро обучить войско, способное противостоять французам. Себя король не винил — не в его привычках было признаваться в собственных ошибках.

Герой свое дело сделал, высадив десант в Ливорно и на всякий случай остался там на три дня. Но как же он мог подумать, что французы допустят, чтобы Рим пал перед неаполитанцами?

Подписав два года назад мирный договор с Францией (Фарс! Позор! Бесчестье! — психовала тогда королева), Королевство обеих Сицилий официально стало нейтральным, и король и его советники не объявляли войну Франции (предусмотрительно, как они потом считали). Поход, дескать, не направлен против Франции, это всего лишь братская помощь в ответ на обращение жителей Рима, страдающих от республиканского правления, навязанного им девять месяцев назад якобинскими фанатиками, а также оказание им содействия в восстановлении законности и порядка.

Французские генералы, оккупировавшие Рим еще с февраля месяца и установившие там под своей эгидой Римскую республику, благоразумно отвели войска на несколько километров за городскую черту. После того как неаполитанский экспедиционный корпус овладел без единого выстрела Римом, куда с помпой въехал король, проследовав в свою резиденцию в палаццо Фарнезе, призвал римского папу, выдворенного из города республиканцами, вернуться обратно и затем предался кутежам и развлечениям. Через две недели Франция объявила войну Королевству обеих Сицилий, и французские солдаты походным маршем снова двинулись на Рим.

Когда вечером король услышал, что французы возвращаются, он быстренько скинул пышные королевские одеяния, переоделся в целях маскировки простолюдином, еле напялив эту одежду на свои жирные телеса, и рванул прямо домой, в Неаполь. Неаполитанские войска находились в Риме меньше недели, и экспедиция закончилась постыдным провалом. Герой, помнится, предсказывал, что, если марш на Рим ничего не даст, Неаполь вскоре падет. И он оказался целиком и полностью прав.

После того как почти все деморализованные неаполитанские отряды вернулись вслед за королем в Неаполь, опередив французов, которые продвигались на юг в боевом порядке, Кавалер распорядился разыскать Пумо. Он беспокоился за него. Может, юноша счастливо избежал рекрутчины и его не забрили в солдаты, а может, лежит сейчас где-нибудь в канаве с пулей в голове? Поиски ни к чему не привели, ему сообщили, что проводник не вернулся. Кавалер впал в уныние, но все же до конца не поверил, что умный Толо пропал без вести. Быть того не могло, чтобы Толо, счастливчик Толо, не выкрутился бы из беды, и не из таких трудных положений приходилось ему выпутываться. Но вот что касается всех остальных событий, то они развивались именно так, как Кавалер и опасался.