Поклонник вулканов

Ни у нашего героя, ни у короля, ни у красавицы не было ничего такого, что Рейнольдс считал бы образцом внешности. Герой совсем не выглядит героем; король никогда не был похож на короля, да и поступал не по-королевски; ну а красавица, увы, уже больше не красавица. Для ясности стоит заметить, что герой искалеченный, беззубый, потрепанный недоросток; король — чрезмерно разжиревший, с лишаями на теле и огромным носом; красавица же из-за излишнего употребления спиртного раздалась вширь и стала казаться еще более высокой, чем была на самом деле. И вообще, в свои тридцать три она выглядит дамой отнюдь не первой молодости. И только один Кавалер (аристократ, придворный, ученый, эстет) соответствует идеальному типу. Он высок ростом, худощав, хорошо сложен, цел и невредим, и хотя значительно старше всех перечисленных здесь лиц из числа запечатленных на исторических портретах, его физическое состояние просто великолепно.

Конечно же, им всем это было как-то безразлично. Интересно нам, живущим вдали от тех времен, когда от художника ожидали, что тот должен передавать идеальную внешность, когда не ставили под сомнение, будто всякие уродства и физические недостатки нужно приукрашивать, но тем не менее разъясняли, что написанные на портретах исторические личности в жизни выглядели по-другому и в ту пору уже утратили свежесть, стройность и постарели и что художники их идеализировали (по глупости, как мы привыкли говорить).

Это трио казалось таким естественным. У Кавалера в его семье появился молодой человек, ставший для него почти сыном, во всяком случае, более дорогим и близким, чем родной племянник. А его супруга обрела того, кем она могла восхищаться с такой страстью и силой, с какими не восхищалась еще никем и никогда. Герой же впервые нашел в их лице близких друзей. Он был до глубины души польщен восхищением элегантного пожилого Кавалера и искренне потрясен теплым и заботливым отношением его молодой жены. Помимо крепнувшей с каждым днем дружбы, их объединяло чувство, что они играют роли, предназначенные им в великой исторической драме, — спасают Англию и Европу от захвата Францией и повсеместного установления республиканского правления.

Герой чувствовал себя уже вполне выздоровевшим, готовился снова выйти в море. Кавалер писал письма и донесения министрам, влиятельным титулованным друзьям в Англии и другим британским офицерам и адмиралам, несущим службу в Средиземноморье. Вел важные переговоры с министрами Королевства обеих Сицилий, с королевской четой и с отставным, но все еще влиятельным премьер-министром, занимающим антифранцузские позиции. Пробурбонское правительство Неаполя то и дело советовалось и с Кавалером, и с героем по поводу возможной новой войны с Францией. Кавалер решительно предлагал послать армию на помощь Риму, а герой настаивал, чтобы Неаполь ввязался в драку и тем самым выступил открытым союзником Англии (предоставив ей военно-морские базы для стоянок флота) и существенно поддержал британский стратегический замысел. Ну а поскольку уж было решено направить в Рим экспедиционный корпус, наспех собранный из разрозненных бригад и батальонов, то начались военные маневры и всякие инспекторские проверки. И все это сопровождалось призывами к патриотизму, чувством самообольщения, крушением планов и надежд, мучительными тревогами, оживлением среди большинства местной знати и энергичными попытками захватить себе теплое местечко на политической арене в качестве… агентов мировой империи. Они страстно жаждали того времени, когда война перекинется на земли этой отдаленной южной сатрапии, с ее богатыми традициями коррупции и праздности, и старались проповедовать идеи свержения династии военной силой и необходимости всяческого сопротивления противоборствующей сверхдержаве, то бишь Англии.

Начальство героя прислало приказ срочно отплыть со своей эскадрой к Мальте. Вернувшись с бесплодных переговоров с Государственным советом, он написал британскому командующему флотом в Средиземноморье графу Сент-Винсенту, что ждет не дождется, когда сможет поднять паруса и отплыть из этой страны скрипачей и поэтов, распутных девок и негодяев. Но ему не хотелось бы оставлять Кавалера и его супругу одних.