Покорение Средней Азии. Очерки и воспоминания участников и очевидцев

Третья причина – это смущение в ротах, когда бежавшие саперы начали кричать: “Что вы по своим стреляете!” Успей роты произвести второй и третий залп – дело могло принять совсем другой оборот, и апшеронцев не постигла бы такая неудача.

Ночь батальон провел в траншеях, а на другой день отправился в лагерь. Положение наше было самое тяжелое. Потеря знамени угнетала офицеров и солдат нравственно: мы не могли смотреть друг другу в глаза, хотя, собственно говоря, укор апшеронцам в этом был бы несправедливым, ибо за честь знамени они отдали свою жизнь, то есть то, что дороже всего для человека, больше жизни отдавать было нечего: около знамени лег командир батальона и почти вся рота с ее офицерами. Неужели этого недостаточно для оправдания батальона, который всегда ревниво оберегал славу и честь полка?

На другой день генерал Скобелев, желая показать текинцам, что их временный успех не может повлиять на общий ход осады, приказал полковнику Куропаткину овладеть несколькими калами, именуемыми Великокняжескими. Здесь было три больших калы, которые впоследствии названы: Главной, Охотничьей и Туркестанской. Главная кала, расположенная у Великокняжеского ручья, находилась от крепости в 300 шагах, остальные две – в 150 шагах. Калы были заняты с боя, причем мы потеряли: 1 обер-офицера и 14 нижних чинов убитыми; ранены: 1 штабс-офицер, 3 обер-офицера и 34 нижних чина. Войска Куропаткина расположились в калах.

Того же числа лагерь отряда перенесен на 280 сажен ближе к крепости.

Великокняжеские калы укреплены были надлежащим образом, и в стенах пробиты бойницы.

Ночью 30 декабря текинцы вновь произвели вылазку; на этот раз целью их нападения явились левый фланг осадных работ и левый фланг лагеря. Как и 28-го числа, нападение неприятеля отличалось большой стремительностью, и в первые моменты боя они вытеснили нас из передовых траншей роты. Хотя подоспевший резерв и отбил вылазку, тем не менее текинцы успели захватить одно орудие.

Левый фланг лагеря охранялся 3-м батальоном Апшеронского полка. Когда завязался в траншеях бой, то одновременно массы пеших и конных текинцев бросились на лагерь. Роты стояли в полной готовности встретить противника; подпустив его на близкое расстояние, подполковник Попов произвел один залп и, не дав опомниться текинцам, – второй залп, после чего роты бросились в штыки. Но неприятель, потеряв много убитых и раненых от ружейного огня, обратился в полное бегство.

Одновременно с нападением на траншеи и лагерь, текинцы пытались овладеть правофланговой калой, но были отбиты. В этот день отряд потерял: 1 обер-офицера и 52 нижних чина убитыми, 2 обер-офицера и 96 нижних чинов ранеными.

С 30 декабря наш батальон бессменно находился в траншеях. Без сна и без пищи мы проводили уже 4-й день. Полоскание желудков чаем производилось по нескольку раз в день, питались одними сухарями, а о горячей пище забыли уже и думать.

Нервы находились в самом напряженном состоянии; с завистью поглядывал я на каждого раненого, уносимого в лагерь, и не раз мысленно желал быть раненым, чтобы хоть на время успокоиться. У меня был товарищ, офицер кавказской гренадерской артиллерийской бригады, князь Херхеулидзе; он не раз выражал желание, чтобы его ранили в руку. Наконец, судьба сжалилась над ним: его действительно ранили в руку, навылет, в мягкие части; но несчастный от этой пустой, в сущности, раны и умер. Новый год я с 14-й ротой встречал на мортирной батарее. Было уже 11 часов; утомленный донельзя бессонными ночами, я прикорнул около одной из мортир. Около 12 часов меня разбудил начальник артиллерии правого фланга полковник Гейнс: “Вставайте, сейчас будем новый год встречать”. Мортиры были заряжены, и, когда стрелка часов показала 12, из мортир раздался залп по крепости. Одновременно такие залпы раздались из лагеря и из всех осадных батарей. Снаряды с мортирной батареи полетели в крепость. Высоко в воздух взвился целый сноп ядер; затем они, светясь точно звезды, со своим характерным звуком, стали опускаться над Геок-тепе, ускоряя падение с приближением к земле. Вот они скрылись за стенами. Прошло несколько мгновений; раздалось несколько оглушительных взрывов – и опять все стихло. На батарее была приготовлена закуска: стояла бутылка спирта, солдатские сухари и несколько кусочков холодного мяса. Каждый из нас выпил, закусил куском мяса с сухарем – и тем закончилась встреча нового года. Что-то он нам принесет, этот новый год? Хоть бы уж скорее штурм и покончить с этой проклятой крепостью.

Между тем, осадные работы подвигались довольно успешно, и 31 декабря из Великокняжеской калы начались минные работы с целью взорвать часть стены восточного фаса. Минными работами заведовал сначала подполковник Яблочков, а когда его ранили, то капитан Маслов.

Ввиду того, что мину вести стали очень далеко от стены, решили бросить начатые работы и овладеть небольшим загоном и плотиной вблизи самого рва, после чего начать новую мину.