Он раскрыл ладонь, замер, все еще не отводя глаз от ее лица. В ней что-то неуловимо изменилось. Она стала сдержаннее и собраннее, не такая порывистая, с ровным и теплым огнем в глазах. И ему это нравилось.
Словно хлипкая тростинка превратившаяся в надежную опору.
Словно мягкая глина после обжига, ставшая крепкой керамикой.
Будто возродившийся из пепла феникс.
Что-то прохладное, гладкое и тяжелое рассыпалось на ладони. Пауков уставился на семь гладких, как речная галька и прозрачных камней, каждый – размером с семя лотоса. Внутри каждого серебрились молнии. Он нахмурился, посмотрел с удивлением:
– Красивые штуковины. Что это?
Ее губы расплылись в победной улыбке.
– Это будущие «мозги» твоих фрегатов и будущий флот Единой галактики… Это зерна энергонов. Мы с Флиппером нашли родину эонитов.