Покуда над стихами плачут...

Я заслужил признательность Италии[11],ее народа и ее истории,ее литературы с языком.Я снегу дал. Бесплатно. Целый ком.Вагон перевозил военнопленных,плененных на Дону и на Донце.Некормленых, непоеных военных,мечтающих о скоростном конце.Гуманность по закону, по конвенциине применялась в этой интервенциини с той, ни даже с этой стороны.Она была не для большой войны.Нет, применялась. Сволочь и подлец,начальник эшелона, гад ползучий,давал за пару золотых колецведро воды теплушке невезучей.А я был в форме, я в погонах были сохранил, по-видимому, тот пыл,что образован чтением Толстогои Чехова, и вовсе не остыл.

А я был с фронта и заехал в тыли в качестве решения простогов теплушку — бабу снежную вкатил.О, римлян взоры черные, тоскус признательностью пополам   мешавшиеи долго засыпать потом мешавшие!А бабу — разобрали по куску.

М. В. Кульчицкий

Одни верны России   потому-то,другие же верны ей   оттого-то,а он — не думал, как и почему.Она — его поденная работа.Она — его хорошая минута.Она была отечеством ему.Его кормили.   Но кормили — плохо.Его хвалили.   Но хвалили — тихо.

Ему давали славу.   Но — едва.Но с первого мальчишеского вздохадо смертного   обдуманного крикапоэт искал   не славу, а слова.Слова, слова.   Он знал одну награду:в том, чтоб словами своего народавеликое и новое назвать.Есть кони для войны и для парада.В литературе тоже есть породы.Поэтому я думаю: не надоОб этой смерти слишком горевать.Я не жалею, что его убили.Жалею, что его убили рано.Не в третьей мировой, а во второй.Рожденный пасть на скалы океана,он занесен континентальной пылью

и хмуро спит в своей глуши степной.

Просьбы

— Листок поминального текста!Страничку бы в тонком журнале!Он был из такого теста[12] —ведь вы его лично знали.Ведь вы его лично помните.Вы, кажется, были на «ты».Писатели ходят по комнате,поглаживая животы.Они вспоминают: очи,блестящие из-под чуба,и пьянки в летние ночи,и ощущение чуда,когда атакою газовойперли на них стихи.А я объясняю, доказываю:заметку б о нем. Три строки.Писатели вышли в писатели.А ты никуда не вышел,хотя в земле, в печати ли

ты всех нас лучше и выше.А ты никуда не вышел.Ты просто пророс травою,и я, как собака, воюнад бедной твоей головою.

Мои товарищи

Сгорели в танках мои товарищи —до пепла, до золы, дотла.Трава, полмира покрывающая,из них, конечно, произросла.Мои товарищи на минахподорвались,   взлетели ввысь,и много звезд, далеких, мирных,из них,   моих друзей,     зажглись.Они сияют, словно праздники,показывают их в кино,и однокурсники и одноклассникистихами стали уже давно.

Немецкие потери