Покушение на Леди. Выкуп Кинга. Под утро

Сэм Гроссман изучил факты. Он просмотрел записи холодным беспристрастным взглядом ученого. Просматривая цифры, он тихонько кивал головой, его голубые глаза невинно светились за стеклами очков, лицо было бесхитростным и упрямым, как у фермера Новой Англии. Нужная им машина была серым фордом 1949 года. Оставалось только позвонить домой Кингу и изложить факты. Потом придет черед заняться работой других полицейских. Сэм Гроссйан снял очки, закрыл глаза и потер их двумя сложенными пальцами. Потом он снова надел очки и набрал номер Кинга.

В гостиной трубку снял Мейер Мейер. Пока Мейер записывал информацию, полученную из лаборатории, Кинг сидел у камина, глядя на пляшущее пламя. Казалось, он не слышал звонка. Огонь освещал резкие черты его лица, бросал красные отблески на седеющие виски.

— Все понял, Сэм, — сказал Мейер. — Отличная работа. Что?.. Ну, это не особенно многообещающе, но мы хотя бы знаем, что нам искать… Да, мы сразу сообщим. Большое спасибо, Сэм. — Повесив трубку, он повернулся к Кингу. — Серый форд 1949 года. Они увезли мальчика на этой машине. Мне сейчас лучше найти лейтенанта. — Он проверил машину по списку. — Минуту он молча смотрел на Кинга. — О чем задумались, мистер Кинг?

— Сейчас ни о чем Особенно, — сказал Кинг.

— М-м-м. Ладно, я выйду на улицу, может, найду лейтенанта. Если телефон зазвонит, позовите.

— Обязательно, — пообещал Кинг. Мейер надел пальто и вышел из комнаты. Когда дверь закрылась, Кинг даже не поднял головы. Он все глядел на пламя, словно там, среди пляшущих красных н желтых огней, №ла его душа, и он мог читать в ней. Он не оглянулся и тогда, когда в комнату вошла Дайана. Подойдя к нему, она встала прямо перед ним, загораживая камин.

— Так, — сказала она еле слышно. — Пит сказал Мне. — Она остановилась. — Не может быть, чтобы ты говорил серьезно.

— Я говорю совершенно серьезно, Дайана.

— Я не верю.

— Я не буду платить. Тебе придется поверить, Дайана. Я не буду платить.

— Ты должен заплатить.

— Я никому ничего не должен.

— Они ведь требуют деньги у'тебя!

— Да, требует банда мошенников. Почему они должны устанавливать правила? Почему я должен играть по их правилам?

— Правила? Игра? Дело идет о жизни ребенка!

— Дело идет о гораздо большем, чем жизнь ребенка, — сказал Кинг.

— Только жизнь ребенка, — возразила Дайана. — Если ты им не заплатишь, они его убьют.

— Может быть, он уже мертв.

— Ты даже не должен думать о такой возможности.

— Почему? Я должен думать обо всех возможностях это- п проклятого дела. От меня требуют пятьсот тысяч долларов за мальчика, который для меня ровно ничего не значит. Я имею полное право взвесить все возможности. Одна из них состоит в том, что он уже мертв.

— Они сказали тебе, что он еще жив. Ты знаешь, что они это сказали. Ты не можешь отговариваться тем, что…

— Вторая возможность заключается в том, что они могут убить его, даже если я заплачу. Спроси у полицейских. Давай спрашивай, увидишь, что они…

— А если ты не заплатишь, тогда уж они обязательно его убьют!

— Не обязательно.

Кинг поднялся с кресла. Неохотно отойдя от горящего камина, он отправился в другой конец комнаты, к бару. — Хочешь бренди? — спросил он.

— Нет, я не хочу бренди. — Она наблюдала за мужем, пока он наливал сббе виски. Он крепко держал бутылку, и его руки не дрожали. Янтарная жидкость наполнила стакан. Он закупорил бутылку, снова подошел к креслу и уселся, тихонько вертя стакан между широкими ладонями. Дайана, не отрываясь, смотрела на него и наконец сказала — Дуг, ты не имеешь права играть жизнью Джеффа.

— Не имею? А кто имеет? У кого они требуют выкуп? Что делает Рейнолдс, чтобы вернуть сына? Сидит на заднице, как просидел всю свою жизнь. Почему я должен платить за его сына?

— Дуг, я очень стараюсь не зареветь. Я изо всей силы сдерживаюсь, чтобы не зареветь.

— Давай, реви, если хочется. А вообще-то не из-за чего. Они не должны были требовать у меня выкуп, и я не буду платить, вот и все. Для меня это дело решенное.

— Но это ребенок! — Ребенок!

— Мне плевать, кто он. Ои не имеет ко мне никакого отношения, — Кинг остановился, словно ища решающий довод, потом сказал — Я даже не люблю его, тебе это известно?

— Дуг, это же ребенок!

— Ну ладно, он ребенок. Какое это имеет отношение ко мне? Разве я отвечаю за него? Ребенок или взрослый, или сам дьявол, почему я должен отвечать за него? Какого черта? Почему я должен чувствовать себя ответственным?

— Они хотели забрать Бобби, — сказала Дайана. — Поэтому ты должен чувствовать себя ответственным за Джеффа…

— Да, но они не забрали Бобби, верно? Они ошиблись.

Они забрали Джеффа, — Кинг остановился. — Дорогая, когда я был на войне, и парень рядом со мной был убит, я не чувствовал, что виноват в его смерти. Я был просто счастлив, что пуля попала не в меня. Я не чувствовал за собой никакой вины. Не я ведь выстрелил из ружья, которое его убило. Мои руки были чисты. И сейчас у меня тоже чистые руки

— Это совсем другое, — сказала Дайана. — Ты не такой дурак, чтобы не видеть разницы.

— Нет, я не дурак! Как я могу отдать им такие деньги? Ты думаешь, я отдал бы их, даже если бы Имел?