Пол и характер

Черта сводничества проникает сущность женщины в более значительных размерах, чем это можно было бы предполагать на основании вышеприведенных примеров, исчерпывающих значение слова в его обыденном употреблении. Я хочу указать на то, как женщины сидят в театре: они полны напряженного ожидания, «добудут ли» влюбленные друг друга и как именно они этого достигнут. Это не что иное, как сводничество, желание, чтобы мужчина и женщина во что бы то ни стало сошлись. Но эта черта доходит еще дальше: напряженное ожидание полового акта, охватывающее женщину при чтении чувственных скабрезных стихов или романов, есть не что иное, как сводничество двух героев книги, типическое возбуждение при мысли о совокуплении и положительная оценка полового соединения. Не следует принимать это как логическую и формальную аналогию, надо попробовать понять, насколько в психологическом отношении оба эти случая одинаковы. Возбуждение матери в день свадьбы дочери нисколько не отличается от возбуждения, испытываемого женщиной при чтении Прево или «Кошачьей спинки» Зудермана. Случается, что и мужчины читают такие романы в целях детумесценции, но это нечто принципиально противоположное женской манере чтения. Здесь чтение стремится получить более яркую живую картину полового акта, а не следит судорожно с самого начала за каждым уменьшением отдаленности между обоими героями. Мужчине безразлично, достигли ли эти лица какой-нибудь близости между собой или же связь между ними невозможна. Совершенно женской, а не мужской чертой является задыхающаяся радость при приближении к цели и тяжелое разочарование при малейшем препятствии к достижению полового удовлетворения. Эта черта высказывается в женщине при всяком волнении, которое вызывает в ней представление о половом акте, независимо от того, относится ли это к людям действительным или вымышленным.

Неужели никогда не задумывались над тем, почему женщина так охотно, так «бескорыстно» сводит других женщин с мужчинами? Они испытывают при этом удовольствие, которое основывается на своеобразном возбуждении при мысли о чужом половом сближении.

Однако проявление сводничества не исчерпывается еще разъяснением точки зрения, которой придерживаются женщины при чтении книг. Если в теплый летний вечер женщине случится пройти мимо влюбленной парочки, ищущей убежища в тенистом саду, то она непременно проявит любопытство, она непременно будет смотреть на эту пару, тогда как мужчина, вынужденный пройти этой дорогой, досадливо отвернется, так как чувствует оскорбление своей стыдливости. На том же основании женщины оборачиваются на каждую влюбленную пару, которую они встречают на улице, и провожают ее взглядами. Этот факт подсматривания есть сводничество в такой же степени, как и все то, что до сих пор было подведено под это понятие. Обыкновенно мы отворачиваемся от того, на что нам неприятно смотреть. Женщины потому только так охотно смотрят на влюбленных, «накрывают» их при поцелуях и других проявлениях любви, что они не только для себя, но вообще желают полового акта. Наблюдают только за тем, что положительно оценивают, – это было уже доказано. Женщина, видящая двух влюбленных вместе, постоянно ожидает того, что должно произойти, то есть она ждет, предполагает, надеется, желает этого. Я знал одну замужнюю даму, которая, прежде чем отказать горничной от места за то, что та впустила к себе любовника, долго подслушивала у дверей. Следовательно, она внутренне одобряла то, что происходило, и уже потом, только из желания «соблюсти элементарные правила благопристойности» или просто из зависти, решила прогнать ее. Я полагаю, что последнее чувство сыграло немаловажную роль: эта дама не захотела подарить девушке мгновений наслаждения.

Женщина никогда не отвергает мысли о половом акте, в какой бы форме он ни выражался (даже если бы его совершали животные)[36]; она не чувствует отвращения к отвратительнейшей стороне этого процесса, не старается думать о чем-нибудь другом. Это представление всецело овладевает ею до тех пор, пока его не сменят другие представления, такого же чувственного характера. Этим обрисовывается большая часть психической жизни женщины, кажущейся некоторым столь загадочной. Сильнейшая потребность женщины – это потребность самой участвовать в половом акте; но это представляет только частный случай ее глубочайшего, ее единственного жизненного интереса, направленного на половой акт вообще, желания, чтобы акт этот совершался возможно чаще все равно где, когда и кем именно.