Полдень, XXI век, 2010 № 02

И я позвонил Хозяину. Не без злорадства позвонил: придется поднимать ему чресла из шезлонга и скакать к нам со своих Калифорний. Хозяин отнесся спокойно, сказал, что завтра будет. Мужик быстрый, но завтра, понятно, его не будет; к понедельнику хорошо бы. Стало полегче малость.

Потом поговорил с Карго. Я на них нажал, и нате — оказывается, сейчас в Питере Ваньку Лешего поставили, он и буянит, у всех дело стоит. Как будто сразу сказать нельзя было!.. Вот теперь жизнь действительно начала налаживаться, тут меня совсем отпустило: гора с плеч.

Хотя с Лешим покумекать надо, тут с кондачка не стоит. Да и надраться вдруг захотелось…

Махнул я рукой, обошел отделы со строгим видом, Белкину рыдающую не отпустил — как хочет, а чтобы отчет мне завтра был. Полозову поздравил с назначением, глаза у девки так и заблестели, далеко пойдет. Осадил малость: еще хоть раз опоздает… С охранником новым поговорил, если он мне опять на ночь кондиционеры выключит, пусть не обижается. Так он про инструкцию, и что завтра утром первым делом включит. Быдло тупое. Менять.

Волкова и форд уже убрали, а Люсиновка, слава Богу, еще ехала. Пока шел к машине, от земли так и пыхало. И тут она мне навстречу из-за башни к автобусу бежит, тощая эта, Вера с наколкой красно-синей. Остановился на минуту, стало интересно, я суеверный… Если уедет, то и пусть. Не уехала. Автобус из-под носа укатил.

Поплелся к ней. Господи! Солнце в затылок лупит! И ветерок такой… противный ветерок, душный… Тощая стояла на остановке, в зубах сигарета, и расстроенно рылась в сумочке.

— Гадюка, — сказал я про автобус и дал ей прикурить.

— Да, не подождал, — вздохнула она.

Про аварию, похоже, не знала. Хорошо. Скверная тема для знакомства — любовник издохший.

— А и пес с автобусом, все к лучшему. Давайте представимся. Вас, случайно знаю, Вера зовут, а я Роман. Вот этой лавчонкой, — я показал за спину, — рулю.

— А по отчеству? — спросила она.

— Детка, у меня был знакомый, — сказал я. — Давно еще, в семидесятых, физруком в школе работал. И признался однажды, что таки да, было у него пару раз с выпускницами. Но он навсегда зарекся.

— Почему?

— А они его по имени и отчеству называли. Вот ты смеешься, детка, а у человека травма психическая на всю жизнь и проблемы с бабами. Я с машиной, пошли, подвезу…

Короче, подвез, конечно, тощую Веру, я это умею. Она в Митино хотела, но я ее в Ясенево подвез, мне у себя привычнее. Покочевряжилась для виду, мол, не сегодня, мол праздники у нее как раз, да мне-то чего? Есть, говорю, Вера, много способов — я тебя полюбил, я тебя и научу… Зря старался, все чисто. Нету там никаких наколок, и клянется, что не было никогда. Придумал усопший… Их бармен в забегаловке нашей познакомил; тощая Вера с барменом вместе училась, а Волков поболтать с ним любил, трепло.

Я про аварию рассказал, про мистику, посмеялись, ну и надрался, чего там, раз решил. С ней и надрался. Пустой человечишка Волков был, но дело кое-как делал, теперь замену ищи товарищу…

Выставил тощую Веру уже утром, денег, понятно, дал — «на дорогу», я это умею, да и спокойнее так. А сам еще чуток прикорнул.

Проспал в итоге до часу, на работу после обеда пришел. А в кабинете у меня, надо же, уже Хозяин сидит, как и не уезжал никуда. В шлепанцах на босу ногу, в семейных с цветочками, майке нетрадиционной… Грузный, сутулый, печальный.

— Господин Мороз, — говорит, — не напомните, со скольких мы работаем? Знаете?

— Чего? — спрашиваю. — Чего-чего?

— Понимаю, — печально говорит. — Ты был на встрече. Важные переговоры. Но это был должен озвучить не я?

— Важнейшие, — сказал я, пожимая ему лапу. — Здравствуй, Хозяин! Как долетел?

— Привет, привет. Кряхтя долетел.

— Слушай, дай мне десять минут, а? Текучку кое-какую разгребу, и все обговорим. Лады?

— Зря мы в это дело полезли, — вздохнул Хозяин. — Там у попов испокон все схвачено. Не будет товару. Знаешь, какие у них черти на подхвате?

— Подвинутся, — проворчал я. — Хозяин, десять минут, всего десять!

— Я кушать очень хочу, — сказал хозяин совсем уж грустно.

— Ну и отлично! У нас в доме кабачок открыли. Дешевка стеклянная, но кормят пока сносно. Ты иди, а я к тебе чуть погодя присоединюсь.

— Не заработайся только, — сказал Хозяин, поднимаясь. — Не перетрудись. Жду. Да, ты водителей проверил?

— Проверяю… Почему водителей? Водителя! Одного, — я для убедительности показал палец.

— Таксиста тоже проверь, — буркнул Хозяин, выходя. — Понимаешь, я, если кого еще из наших молния убьет, тучи трясти стану. Мне не до шуток.

Я даже сплюнул от досады — и этот туда же! Сдает старик. Черти чужие мерещатся… Да я один сотни их чертей стою, а я не один у него! Съедят старика с такими настроениями, надо подумать, к кому перейти, если чего… сам тогда и съем. Но это не сейчас, это погодит.

Я сосредоточился и сел за письмо к Ваньке Лешему. Друг по оружию, так сказать, по кинжалу с плащом… Таких друзей — да в музей! Всегда он был туповат и сентиментален, потому и поднялся. Это хорошо. Только надо помягче ему, той зимой скверно вышло, припомнит мне еще мальчиков кровавых… да и заломит втрое, гад.