Поле чести

— Вот вы говорите: питомник, где учат друг другу перегрызать глотки…

— И хвостом вилять!

— И хвостом вилять. А вот вы могли бы какие-то примеры привести? Вы в Думе видели, что там грызут глотки кому-то или приходится кому-то перед кем-то вилять хвостом?

— Конечно. Но процесс перегрызания глоток — это процесс интрижный, это процесс глубинный. И поэтому, я надеюсь, вы же не рассчитываете, что я расскажу, какой дипломатией я тут на самом деле занимаюсь? Занимаюсь, и очень даже серьезно. И как раз вот не хвостовилятельными, а глоткоперегрызательными интригами.

— Понятно. Но тем не менее можно сказать, что Александр Невзоров здесь перегрызает кому-то глотку?

— Можно, вполне можно сказать. Сейчас все друг другу глотки перегрызают, что особенного-то?

— Так все страшно в Думе?

— Нет, по-моему, у нас масса смешного. У нас есть такие смешные вещи, как бюджет. Есть такие с персонажи, как г-н Марычев и г-н Митюков — люди с талантами комиков. А вот г-н Жириновский несколько потух, и меня это огорчает — он перестал быть таким непредсказуемым и скандальным.

— Александр Глебович, вот как бы вы могли оценить, будучи сам профессионалом, профессиональную подготовку нынешних работников телевидения?

— Да вообще никак. Нет, мне нравится НТВ. Мне нравится НТВ потому, что они, в общем, не просто отмывают пропаганду под видом информации, они при этом действительно дают какую-то информацию. В полном упадке «Российские вести», в полном упадке, естественно, «Останкино», но НТВ, которое наследовало лучшие принципы «Секунд», в общем неплохо работает. В частности, у меня нет никаких претензий по освещению здешним парламентским корреспондентом деятельности Государственной Думы. Оно, это освещение, в общем куцое, очень куцое, но доброжелательное и грамотное.

— Как вы считаете, какие сейчас тенденции происходят на телевидении и, в частности, назначение Яковлева руководителем «Останкино», что бы это значило, по-вашему?

— Это — гитлерюгенд. Вы знаете, когда у немцев не оставалось солдат, они стали вербовать малышей по 18 лет от роду. Яковлев такой же председатель комиссии, как я балерина. И если Яковлев, с могучей корневой системой человек, очень влиятельный, очень опасный, очень правительственный тоже зашвыривается на такой, в общем, мелкий пост, причем в структуре и сущности которого он ничего не понимает, это значит, что у них никто ничего не понимает, это значит, что у них и кадров-то уже нет, им уже некого сажать на это «Останкино», кроме таких вот остервенелых уже, облысевших «псов демократии» с выпавшими зубами. Но все равно даже деснами он может ухватить сильней, чем иной молодой пес клыками. Я вижу отсутствие каких бы то ни было кадров у них. Либо часть кадров скомпрометирована, часть вообще должна сесть в тюрьму в ближайшее время, часть перешла в другой стан. У них нет своих людей.

— Понятно. Как вы думаете, можно ли рассматривать средства массовой информации как некое информационное оружие?

— Я об этом давно говорил, только оружием они и являются, и ничем другим. Ничем другим.

— И кто управляет этим оружием?

— Да разные… Сейчас у нас в стране, как известно, несколько группировок, которые воюют за власть и, слава Богу, этот бой не перешел еще в открытое столкновение… Это группировка «Моста» — Лужкова, это группировка Черномырдина, это группировка Ельцина… И каждая из них имеет, в общем, свои средства массовой информации.

— А вы могли бы примерно так вот назвать, какая группировка…

— Нет, не буду этого делать, это совершенно неэтично по отношению к тем людям, которые работают, и которые, в общем, вынуждены работать на кого-то, пусть даже того и не желая.

— А вот каков, скажем так, механизм подчинения тех или иных средств массовой информации?

— Элементарный совершенно: власть и деньги, никаких других механизмов нет. А деньги — власть, власть — это те же самые деньги. В общем — все то же самое. Власть, которая деньги… деньги, которые власть… У всех трех группировок это есть.

— Деньги — товар — деньги, да?

— Да.