Поле под репу (СИ)

— Это надо же, — поморщился он. — Убежище решил поискать, а вывел на орудийный расчёт. Мастер клоунады, диплом только осталось получить! — Оборотился к подопечной. — Лаура, уходим по-быстрому. Ещё чего доброго их хва…

К метательной машине выскочил паренёк. Одет по форме — так же, как и безвременно почившая команда при катапульте. Какой-нибудь посыльный из штаба. Солдатик, наверное, не успел оценить представшее перед глазами, как его настигла смерть.

Дуня второй раз в жизни видела, как убивают. Вот так, не в бою, не в драке, не в потасовке и даже не случайно. Жизнь и смерть на мгновение соединили двоих. Жертву, беззащитную не умением или волей, а своим неведением. И убийцу, никем не сдерживаемого, всесильного своей нежданностью. Как и прежде — а ведь никогда не подумала бы! — девушка была на стороне того, кто нёс смерть. Путешественница между мирами всей душой верила, что Сладкоежка в праве, и искренне надеялась, что Тацу прав.

И всё-таки сейчас ей жаль жертву. Себе на беду мальчишка — абориген, кажется, был немногим старше Дуни и уж точно по возрасту не обогнал менестреля — выбрался на полянку. Музыкант, осёкшись, метательным ножом швырнул кривую саблю — и та вошла юному воину в грудь. Солдат посмотрел на клинок — безмерное удивление отразилось в округлившихся глазах… или близорукой Дуне примерещилось? — и тихо осел на землю. Он не издал ни звука.

— Вот дерьмо! — Тацу шлёпнул кулаком по ладони. — Без языка мне тут обе армии вырезать придётся, если мы хотим выжить. И почему мы не угодили на пустынный морской пляж?

Какие у них одинаковые мечты.

— Без языка? — уточнила девушка. Хотя «оздоровительная» пробежка и лицезрение менестреля, кхм, за работой послужили неплохой встряской, мысли всё равно расплывались и аморфно расползались по частям в разные стороны, отказываясь соединяться во что-то целое. Как же сложно думать!

— Угу. Местный в мой арсенал не входил. Удивляться тут, конечно, нечему — сколько миров и сколько в каждом из них языков! Но могло и повезти для разнообразия. И заклинаньице тю-тю. Обычно это не проблема — выдать себя за чужестранца проще простого, до кучи прогорланить песенку более-менее мелодичную… Но когда стреляют… Тоже можно, но я хорош. Эх, острые клинки как-то не способствуют мирным переговорам. Н-да.

Признаться, Дуня практически всё сказанное пропустила мимо ушей. Мозг не желал анализировать полученную информацию, спасибо ещё, дозволил зацепиться за два слова — «язык» и «заклинаньице» (как хорошо, что в цине существует понятие о чарах и волшебстве!) — и намекнул… Ну, было же, было!

— О Небеса! — девушка хлопнула ладошкой по лбу и полезла в сумку, пока из памяти не утекло то, что пришло с озарением. — Вот он!

Тубус спотыкающегося на ровном месте стражника. В голове не отложился момент, когда странница засунула футляр в боковое отделение верной спутницы, но руки хорошо помнили, как сжимали шершавую трубку, а опыт подсказывал, что арестантка, она же беглянка, не могла взять и просто выкинуть чужое имущество. Она же намусорит!

— Поможет?

Менестрель просветлел. Ибо помогло… Правда, в свете поведанного о саламандре… Хотя. Разве свиток с заклинанием — это само заклинание? Вряд ли, скорее — бумажка с набором слов, а, следовательно, не из чего было выпивать магию. Ведь так? Да и тогда, на полянке Дуню не интересовали подробности. К тому же знать она ничего не знала о страшном оружии, кроме того, о чём предупреждал предок сэра Л'рута и что, как выразился мастер Лучель, ядерка тоже не исключена. Тацу же, благодарно кивнув, перебрал листочки, выбрал приглянувшийся и зачитал текст, затем вернул тубус.

Вовремя. Похоже, к орудийному расчёту направлялись снабженцы. Ящик-то при катапульте пустовал. Новоприбывшие, как и отправленные в потусторонний мир охранники с курьером, напряглись, но тоже начали задавать вопросы — и это несмотря на сразу замеченные трупы. Для Дуни всё оборачивалось тарабарщиной, а вот музыкант с бойцами разговаривал на равных — по крайней мере, и у него, и у воинов выражение лиц были вполне осмысленными.

— …заграничный певец.

— …

— Нет, вам концерты давать не собирались. Случайно тут очутились. Шли, никого не трогали. Раз — и уже здесь.

— …

— Возможно. Но лично я полагаю, что чудом. Магией.

Солдаты загоготали — кажется, зря менестрель завёл речь о волшебстве, аборигенами, похоже, всякая сверхъестественность принималась за неплохую шутку. Зато расслабились и опустили самострелы. Может, за безобидных идиотов примут? Дуня перевела дух, да рано радовалась — воин, который вёл допрос, взмахом руки прервал веселье и явно приказал взяться за оружие. Начальство? Заговорил он более зло.

— …

И угрожающе низко.

— Что ж, вы меня раскусили, командир, — Тацу высокомерно вскинул брови. — Верно, я эр-ле-ти. — Было ли это именем, должностью или названием, странница не разобрала, но после «признания» отряд снабженцев весь подобрался и, как мог, вытянулся во фронт. — Это моя эр-ле.