Полянский. Детектив-медиум. Новое дело

Денег не копила. Жизнь научила «сегодня есть, завтра нет». Выигрыши тратила на одежду, украшения, посещала рестораны и театры, стремясь хоть за свои деньги получить кусочек красивого и сытного прошлого.

А крест этот, что нашёл Петя, заговорила молодая цыганка в середине девяностых. Выручила её Марьяна Григорьевна случайно, в благородном порыве помогла откупиться от ментов на вокзале. Та догнала потом на перроне, ухватила за шаль грязными пальцами: «Душа у тебя хорошая, береги её. Вот! Схорони! Заговорённый! Вечно жить будешь!». Сунула, да и побежала дальше со своим шумным чумазым выводком. Марьяна Григорьевна дома крест на шнурке рассмотрела. Шулеры за суевериями следят и приметам доверяют, иначе нельзя – удачу спугнёшь. Было ей не по себе от этого подарка. Заклеила в конверт, да в тяжёлом трюмо спрятала. Хоть отец и учил не делать тайников в том, что можно из дома вынести.

Хворала уже сильно, но курева не бросала. С дочерью ругались. Та из квартиры склад-чулан сделала: «Вот, мама, пусть у тебя полежит, вдруг пригодится, у нас хранить негде». Она и бороться устала. Внук женился на такой же свиномордой, как сам. Захаживали с Татьяной, вроде как проведать Ба, а сами с рулеткой лазают, спорят, сколько обоев надо, да пройдёт ли новый шкаф. Марьяна Григорьевна давно байками кормила, мол, «останутся вам после меня сберкнижки, тогда и заживёте!».

В тот день только светать начало. Проснулась она от странного чувства: не больно! Удивилась, сходила на кухню покурить, поглядела в хмурый утренний двор. А как вернулась в комнату Марьяна Григорьевна, так и схватилась за сердце: увидела на тахте себя, побелевшую и остывшую. Остановились и запали глаза, рот приоткрыт, рука свесилась. Беззвучно голосила в ужасе, билась в стены, которые не могла покинуть. В бессильном горьком гневе наблюдала, как внуки готовили к похоронам, обобрав с любимой Ба золотые кольца и серьги. Зато после от души повеселилась, глядя на глупые морды, раздосадованные тем, что наследства не нашлось и в помине! Так вам и надо, свиноты! Ящичек с драгоценностями она спрятала, когда ещё в силах была.

Продать квартиру Виктор с Татьяной не решались, не из уважения или планов на будущее, а из жадности, всё боялись продешевить. Вкладываться в ремонт – жаба давила. Золото продали, да прожрали, бестолочи. Вот и зарастали метры хламом. Оставалось Марьяне Григорьевне медленно шататься из угла в угол своей тюрьмы. Разве что курить теперь было легко и безболезненно.

Внуки пытались содрать три шкуры с любого. Но подходящих арендаторов не находилось. Сдавать решили непременно по договору, напуганные жуткими байками о налоговых инспекторах и неподъёмных штрафах. И появился этот щуплый паренёк, тощий и вихрастый. С одной сумкой убогого барахлишка. Видимо, жизнь совсем прижала, раз он согласился платить за это жильё. Грязищу целый день ворочал, бедолага, умаялся, но красоту навёл.

В тот момент, когда он надел заговорённый крест, она снова почувствовала вкус табака. Это было волшебно! А ещё оказалось, что он её видит и слышит. Орал пацан долго. Брыкался цыплячьими ножками, махал руками в попытках прогнать её. Чуть в панике не сломился в ночь с мокрой после душа головой.

Потом начал слушать, стал отвечать. Было немного непривычно, но приятно снова с кем-то разговаривать. Ещё через день Марьяна Григорьевна поняла, что может удерживать карты. И, наконец-то, смогла покинуть квартиру и перемещаться, но, к сожалению, не свободно, а только сопровождая юного Петю Ефимова. Разобралась, что привязана к заговорённому кресту навсегда.

Парнишка долго шарахался, потом всё-таки привык не таращиться на неё постоянно, и не отвечать каждый раз вслух, привлекая внимание прохожих или попутчиков.

Так радовалась общению и движению. Была счастлива снова прикасаться к колоде, тасовать, играть. Было восхитительно не чувствовать боли, раскладывать пасьянс, курить бесконечные папиросы и болтать обо всём. Из благодарности поделилась, рассказала о своём кладе. Пожалела этого ягнёнка-цыплёнка, такой он умильный одуванчик. Предложила на эти деньги переехать и устроиться на новом месте. Многое можно переменить в жизни, если располагаешь средствами.

Они даже съездили в парк, где в памятном сквере Марьяна Григорьевна закопала свои украшения в ящичке. Глядя на разноцветные башни микрорайона, который возвели на месте парка, она философски вздохнула и закурила. А вот Петя расстроился и почти хныкал. Успел уже размечтаться, вообразил себе, на что потратит вырытое сокровище. Вот тогда она предложила ему подучиться и заработать в игре на деньги.

О картах он почти ничего не знал, в школьном летнем лагере когда-то в «дурака» играл, и всё. У современных людей иные развлечения, ничего не поделать.

По её указанию Ефимов достал колоду из ящика стола. Если бы кто-то заглянул в это время в комнату, уронил бы челюсть: парнишка играл в карты, разговаривая с пустотой, а перед ним в воздухе подлетали и переворачивались потрёпанные картонки.