Полярные байки

Добраться до полевого отряда, где Володя героически доказывал, что он не «сынок», можно было только на экспедиционном самолете под полным контролем Лени К. Леня, конечно, с полным уважением посадил бы тестя-полковника на борт, но от одного выражения его лица Володя мог окончательно упасть духом. Поэтому я помог дяде Яше добраться до Сё-Яхи, а дальше после девятого мая планировал отправить его на своем экспедиционном самолете. Благо что у меня их было три на базировке. Тогда дядя Яша появился бы в отряде независимо и как бы неожиданно, и Володе не пришлось бы просить начальника: он вроде и ни при чем.

Мой отец знал о Лене. При распределении он решил отправить меня на Ямал к легендарному Арташесу Арамовичу, участнику войны и ветерану освоения Заполярья. На этом мои привилегии закончились. Удивительно, в то время большим начальникам и в голову не приходило устроить детей, например, в аспирантуру в большом городе. Короче, дядя Яша приехал ко мне как раз ко Дню Победы.

Я встретил его у самолета, который садился прямо на лед реки Сёяхи. Он выскочил из Ан-2 – веселый, бодрый, широкоплечий, высокий, в форме летчика полярной авиации и роскошных собачьих унтах. Так шикарно не одевались даже полярные летчики московского летного отряда. Сразу было видно, что этот цветущий пятидесятилетний мужчина с уверенными движениями и военной выправкой и есть настоящий полковник. Думаю, если бы не пятый пункт, он дослужился бы и до генерала.

Дядя Яша привез посылку от родителей, где, кроме всего прочего, была и жидкость для волос, которую мои приятели сразу радостно выпили. На том банкете дядя Яша рассказал, как встретился в конце войны с американцами. По его мнению, это были самые классные парни в мире.

Он и сейчас уверен в этом. Мы общаемся по скайпу, иногда ведем длинные разговоры:

– Дядя Яша, жалуются на вас, что не прячетесь в бомбоубежище. Те четырнадцать секунд после сирены, которые отпущены для достижения бронированной комнаты, вы созерцаете море. В вашем Ашдоде ракеты и летят с юга. Зачем же вам лишний раз подставляться?

– Дорогой мой, русский офицер не должен кланяться всяким бандитам. Не по рангу, много чести для них будет.

Так и сказал: «русский офицер», хотя фамилия у него далеко не русская и живет давно уже в Израиле.

Однако вернемся к празднику Победы, на сорок лет назад. Двое из фронтовиков уже высказались, и их воспоминания как-то не очень ложились на официальную версию. Зато фронтовые зарисовки третьего совсем бы расстроили КГБшных кураторов советской журналистики.

Иван Александрович. Человек-легенда, начал свою топографическую деятельность еще из Березова в конце 50х, для инструментальных съемок прошел на лыжах весь Ямал, парторг экспедиции, балагур, балалаечник и по совместительству настройщик пианино в сельских клубах, брат авиаконструктора, который почему-то играл на арфе, выдумщик первостатейный, прелестный рассказчик и огромной души человек. Его фронтовой рассказ «Пионерская правда» точно бы не напечатала.

Дело было так. В конце лета 1943 года перед Днепровской битвой несколько дней велись весьма вялые военные действия. Восемнадцатилетний Ваня, крепкий паренек с пшеничными волосами как у молодого Есенина, неожиданно и незаслуженно получил в подарок трофейный парабеллум. Незаслуженно, потому что командир разведчиков попросил его не приставать к санитарке и в качестве компенсации за потерянную любовь сунул фрицевское оружие.

Ваня к санитарке и так приставать не собирался, были дела поинтереснее, но пистолет взял. Он долго с ним баловался, пока случайно не подстрелил пробегавшего под окном капитана. Налицо был целый букет военных преступлений, в том числе и нападение на офицера, а может, и самострел капитана по сговору – словом, специальные люди много чего могли в этом деле усмотреть. Но, на счастье, вовремя началась какая-то заварушка и получилось, что капитана ранили немцы. Ваня закопал пистолет метра на два.

После войны он случайно с капитаном повстречался на Курском вокзале.

– Паразитство! – кричал Иван Александрович за праздничным столом. – Понимаете, бежит прямо на меня! Думаю, сейчас убивать будет.

Однако капитан убивать Ваню не стал, а бросился обниматься и представил жене как своего спасителя. Самого Ваню на Днепре тяжело ранило, а капитан уцелел в госпитале.