Политика аффекта. Музей как пространство публичной истории

…у нижегородских художников очень быстро созрело желание не просто копировать традиционный западный стиль, но выйти за рамки шрифтовых граффити. Они стали рисовать не только на улице, но и заниматься традиционными художественными практиками, такими как живопись, графика, шелкография, скульптура, мультипликация, инсталляции. Так сложилась группа художников, представленных на выставке. Каждый из них имеет свой стиль и темы визуальных исследований, но можно выделить и общие для всех черты: часто это черно-белое или монохромное изображение; рисунки, тонко вписанные не только в окружение, но и в контекст места; взаимодействие с жителями домов при создании работ; использование поверхности как полноправного фона или части изображения; частое использование для работ деревянных поверхностей и самой темы дерева; мотивы, типичные для исторической нижегородской изобразительной традиции, — растения, животные, птицы, река и рыбалка, жанровые сцены, отсылки к религиозным и духовным темам, иллюстрации расхожих понятий и выражений. Одной из наиболее удивительных особенностей нижегородской сцены является трансформация уличного искусства из вандализма, которым принято считать стрит-арт и граффити, в противоположное явление — оберег. Зачастую художники рисуют на домах именно для того, чтобы сохранить умирающее на глазах городское наследие⁴⁴⁶.

С риторикой наследия также связан проект, придуманный нижегородским уличным художником Артемом Филатовым. Стремясь обобщить и институционализировать практики нижегородского уличного искусства, в 2014 году он организовал фестиваль «Новый город: Древний», к участию в котором в формате open-call приглашались жители исторических зданий Нижнего Новгорода. Горожане предлагали свои дома для создания произведений, делились связанными с ними историями и архивами, помогали специально подобранным для них художникам в создании работ. В период с 2014 по 2016 год проект трансформировался из развлекательного летнего арт-марафона в серьезное художественное событие с обширной параллельной программой, включавшей экскурсии по городу и дискуссии. В 2015 году был снят документальный фильм «Теплые стены» (режиссер Дмитрий Степанов), в котором жители — участники фестиваля рассказывали истории своих домов. В 2016 году «точкой сборки» стала выставка «Налицо», посвященная нижегородской домовой резьбе и ее влиянию на искусство уличных художников. Фестиваль неизменно имел широкий общественный резонанс, перекодировал обезличенные «гнилушки» (синоним исторической застройки, которым часто пользуются представители местной власти) в носителей живой истории и актуальной художественной интерпретации, необходимой горожанам.

Ил. 1. Андрей Оленев. Без названия. 2015. Фестиваль уличного искусства «Новый город: Древний». Фото предоставлено художником

Но главные изменения коснулись даже не организационной схемы фестиваля, а его контента. В 2014 году приглашенные художники из других городов создавали подчеркнуто декоративные работы, украшающие фасады домов абстрактными и сюрреалистическими композициями, — масштабные росписи Рустама Qbic и Евгения Диксона, пестрый ассамбляж Алексея Luka⁴⁴⁷. В 2015 году наметилось более тесное взаимодействие с контекстом места и судьбами живущих там людей. Например, художник Роман Мураткин создал инсталляцию, буквально иллюстрирующую историю дома, где предки нынешних хозяев держали в 1930‐х лошадей. Центральным объектом фестиваля 2015 года стал один из первых кооперативных домов Нижнего Новгорода (1926), на котором разместилась совместная работа Тимофея Ради и Стаса Доброго:

Художники… изучали историю дома, благо сами жители в свое время написали целую книгу о нем, чтобы лучше понять, что и как можно создать на здании с таким богатым прошлым. В итоге дом был расписан со всех сторон элементами кружевных салфеток, напоминающих нам о наших бабушках и дедушках, а значительную часть работы заняли цитаты из труда Августина Блаженного «Исповедь», где он рассуждает об устройстве человеческой памяти⁴⁴⁸

.

В 2016 году стратегия нижегородского уличного искусства стала меняться: многие авторы отдали предпочтение студийной работе, произведения в городской среде создавались реже и сменили свой формат с крупногабаритных росписей на небольшие объекты и художественные интервенции. Похожие изменения произошли и внутри фестиваля: на первый план вышла коммуникация. Например, краснодарская группировка «ЗИП» помогала наладить отношения соседям по дому:

Идея проекта заключалась в том, чтобы создать общий алфавит — язык двора, основанный на личной истории дома и его жильцов; язык мог бы их объединить. Экскурсовод, журналист и городской активист Сергей Сипатов предложил организатору фестиваля Артему Филатову сделать проект о своем дворе. Сейчас его жильцы из‐за различных бытовых обстоятельств поделились на несколько групп и не общаются друг с другом, хотя в советское время в саду двора проходили совместные чаепития⁴⁴⁹.