ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

– Я тебе помог, и ты мне поможешь. Когда будет надобность. Договорились?

– Что нужно делать? – устало спросил я. Мне было все равно: голова раскалывалась от пережитой ночи и выпитой водки.

– Не сейчас.

Велиал поднял на меня внимательные глаза, в которых светилась вселенская мудрость и участие. Покачал головой:

– Да ты, брат, совсем раскис. Сейчас вдохнем в тебя чуточку жизни.

– Не надо, – язык заплетался. – Потом не расплачусь.

– Это безвозмездно.

– А так бывает?

– Да. Это мой подарок, в счет будущих твоих услуг. Тем более, такая мелочь.

***

Велиал привстал, наклонился надо мною, поднял правую руку, положил красивую узкую ладонь мне на лоб. Ладонь была прохладная.

Я почувствовал, как в меня, словно в пересохший кувшин, льется живая вода, наполняет силой.

Открыл глаза: мир стал ярче, убогая серая кухонька наполнилась красками и звуками.

Я вдохнул полной грудью, расправил плечи. Захотелось жить.

– Словно герика нюхнул, правда? – подмигнул Велиал.

– Я не пробовал.

– Ну и зря. В жизни ВСЕ нужно попробовать. Для того и дается физическое тело.

Он замолк, прикрыл глаза, зашептал-запел на певучем древнем языке:

– …юолис янго, ахудзов и ыдов. Нима!

В меня опять влилась доза эндорфинов, сладко защемило внизу живота, будто от нечаянного эротического видения или касания.

– Ну вот, ты опять в форме, – сказал Велиал, убирая руку. – Не раскисай, брат. Нас ждут великие дела.

– Хоть намекни.

– Всему свое время, – улыбнулся Демон.

Он поднял левую руку, переплел указательный и средний пальцы.

Уже хотел взмахнуть, но задержал движение.

– Спасай подружку – она сейчас в полуобморочном состоянии; еще умом тронется.

– Уже…

– Нет. Но скоро это произойдет. Ты положи ей правую руку на голову – как я тебе – выведи из ступора. У тебя получится. И приберись тут, а то воняет, как в первозданном Раю.

– В Раю разве воняет?

– Воняло. Еще как! Там же блаженные счастливые, лишенные самосознания Адам и Ева, улыбались миру и под себя ходили. У них не было чувства стыда. Чувство стыда, как и все прочие осознанные чувства, им подарил Люцифер.

Велиал улыбнулся, взмахнул рукой и растворился в утренней свежести распахнутого окна.

Глава тринадцатая

Ночь с 9 на 10 января 2014 года

(продолжение)

***

Я поднялся с табурета, размял затекшие ноги.

От недавнего похмелья не было и следа. Я чувствовал себя безмятежным подростком.

Набрав полную грудь морозного воздуха, нырнул в затхлое нутро квартиры.

В спальне пахло вокзальным туалетом.

Ирка сидела на полу, в луже мочи, бубнила под нос.

Я присел возле Ирки, стараясь не дышать испарениями аммиака. Дотронулся ладонью правой руки ее горячего лба.

Ирка встрепенулась, посмотрела на меня страшными круглыми глазами. Попробовала отстраниться, но уперлась в стену.

Беззвучно завыла.

– Успокойся, – сказал тихонько. – Это я – Игорь. Твой друг. Сейчас я тебе помогу. Дай лоб.

Я протянул руку. Ирка по-детски замотала головой, еще сильнее вжалась в стену.

– Не бойся.

Я ухватил ее левой рукой за шею, как безвольную куклу прислонил к стене. Положил правую ладонь на липкий лоб.

Ирка вздрогнула, но уже не упиралась. Затихла.

***

Поначалу ничего не почувствовал. Но через полминуты кисть отяжелела, напряглась, рука занемела по локоть.

Под сердцем запекла колючая искорка. Она разбухла, разлилась по телу, перетекла в руку и заструилась в Иркино недвижимое тело.

Ирка вздрогнула, открыла изумленные глаза, не затравленные – живые. Тряхнула головой, сбросила мою ладонь.

– Ты чего? – испуганно уставилась на меня.

– Полегчало?

Ирка не ответила.

Она поднялась. С удивлением принялась разглядывать скомканное покрывало на кровати с вонючим заскорузлым пятном, опрокинутую хрустальную пепельницу, мужскую футболку под тумбочкой.

– О, Боже! – взвизгнула Ирка. – Это правда!

– Уже закончилось. Иди в ванную.

Она будто не слышала. Опять присела на корточки, уткнулась лицом в ладони, тихонько завыла.

– Перестань!

Я почувствовал, как Иркина истерика по капельке выцеживает дарованную Велиалом силу.

Нужно было что-то делать.

***

Я подошел и наотмашь залепил Ирке пощечину. Та вскинула голову, зло глянула на меня, но скулить перестала.

– Замолчи. И так тошно! А еще прибираться. Смотри мне в глаза!

Ирка подняла рассерженные очи.

– ВСЕ ЗА-КОН-ЧИ-ЛОСЬ! – раздельно, чеканя каждый слог, сказал я. – Никто ничего не узнает. Поняла?

Она нехотя кивнула.

– Повтори!

– Закончилось…

– Вот и хорошо.

***

Я подхватил Ирку под мышки, стараясь не вдыхать ее запаха. Поднял на ноги и поволок в ванную.

Санузел оказался совмещенным, как и у меня, в малогабаритной хрущевке, но больше размерами.

Осмотрелся, посадил Ирку на унитаз. До упора открутил оба вентиля над ванной, закупорил слив.

Упругая струя ударила в желто-грязную потресканную эмаль, разгоняя со дна хлопья не смытой застывшей пены, жгутики лобковых волос и прочую гадость, оставшуюся после купания погибшего «героя».

Мне не было его жалко даже солидарной мужской жалостью, которой жалеют неудачливых любовников, ставя себя на их место.

***