ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4

– Я тоже так подумал. Со временем смирился – не судьба, значит. Не по Сеньке шапка, и так далее. Однако мы продолжали дружить, и я в тайне надеялся на «авось»… И, возможно, у меня бы и получилось – почему-то мне так кажется. Уж очень плотно в оборот ее взял, вниманием окружил. Под конец второго месяца нашей «дружбы», она даже разрешала себя в щеку целовать вечером, после дискотеки. Еще оставался третий летний месяц – благословенный август. На него очень надеялся.

Но тут…

***

– Разлучник? – участливо спросил Эльдар, закатывая глаза.

Я горестно вздохнул:

– Как всегда бывает в жизни, в самый неподходящий момент появляется какая-то задница смазливая, и все рушит. Этой задницей для меня стал мой ровесник Тимур. Он тоже к бабушке погостить приехал. Из самого Владивостока, где его отец военным летчиком служил. Они всей семьей приехала на японском микроавтобусе с правым рулем. Богачи!.. И как все новое и блестящее, стал тот Тимур центром всеобщего внимания: стройный широкоплечий красавец, волосы темные, лицо смугловатое, глаза голубые, манеры барские. На знаменитого актера похож – фамилии не помню. Все девчонки от него без ума! Ребята дружбу предлагали. Харизматическая такая личность.

– И черт бы с ним! Послал бы подальше – мало ли напыщенных индюков на свете!

– Да. Но он, гад, на МОЮ Аленку глаз положил! И она на него запала – где и девичья гордость делась? Даже о перспективном киевском женихе забыла, сучка! Тимур пальчиком поманит – Аленка бежит за ним хоть на дискотеку, хоть купаться, хоть в лес, по ягоды. И чувствовал же, паразит, что в том селе Аленка для местных парней – вроде принцессы, и что я по ней сохну. Но чтобы покуражиться, свою важность показать да поиздеваться над нами, он при всех на дискотеке Аленку обнимал, целовал и лапал. А она, как дурочка, хихикает, глаза опустит, но руку его не уберет – видно, самой ей этих зажималок хотелось. Аленкины поклонники с ума сходили, побить Тимура не раз собирались, но не знали как подступиться – настолько он их обаял своею харизмой.

***

Я перевел взгляд на Эльдара – тот внимательно, и, казалось, сочувственно смотрел на меня, кивал головой.

– А потом и вообще пошел слух, что этот Тимурка нашу Аленку на сеновал водил, и что там у них «все по-взрослому» было, и не один раз. И он, вроде бы, об этом лично на дискотеке рассказывал, и посмеивался, что сделал нашу принцессу соской… Вот тут я на своей шкуре, вернее – на сердце – ощутил «стрелы огненные», о которых вы сказали. Первым моим желанием было взять нож и прирезать гада. Но, поразмыслив, я затаился и решил положиться на судьбу.

– Самое мудрое решение в отношениях с девчатами. И вообще…

***

– Ну, да. Судьба меня не обманула. Под конец августа, когда Тимуру Аленка надоела – брошенная и ославленная она уехала в Киев – а я, наоборот, по неизвестным причинам, перешел в разряд его друзей, мы вместе отправились на карьер. Обычно всей компанией ходили купаться – ребята, девчонки – но в тот раз, не помню почему, мы пошли с Тимуром вдвоем. А этот Тимуня, хоть и нес себя выше крыши, и другие его возносили – особенно девочки – на деле был парнем опасливым, ни драться, ни плавать толком не умел. Почему-то в жизни всегда так случается: если мальчик-красавчик, то чмо на постном масле.

– Это верно. Сам не раз видел…

– Ну, значит, купались мы, купались, и надо было так случиться, чтобы Тимура судорога «схватила», и именно в тот момент, когда мы над омутом проплывали. Я, конечно, бросился его спасать, но без толку. Вытащил на берег уже синего. Он не дышал. Мои процедуры ему не помогли. Да и не такой я дока в реанимации…

***

– Интересное кино!

– Можете представить мой ужас! Поняв, что Тимур мертвый, я кинулся звать на помощь. Я очень боялся, чтобы на меня не подумали, будто это я его утопил. Молодежь же знала, что я за Аленкой сох, а Тимоня ее драл… Но никто тогда не подумал – не до меня всем было. Ребята, правда, шушукались меж собою, даже, кажется одобряли. Но я возмущенно отбросил все намеки, и, на правах друга и очевидца, во время похорон больше всех непритворно ронял мужские слезы.

– А эта, твоя? Вернее – его?

– Аленка? Тоже на похороны приехала. Рыдала над Тимуровым гробом, плакала, что его любила, и будет любить всю жизнь. Это притом, что он ее опозорил на всю деревню – после того случая больше к бабке Аленка не ездила.

– Вот такое загадочное женское сердце, – сказал Эльдар, участливо качая головой. – Вот и «стрелы огненные». И где она сейчас?

– Не знаю, и знать не хочу. После того лета, мою любовь к Аленке как рукой сняло. Даже противно о ней вспоминать. И о Тимуре, гори он в Аду. Двадцать восемь лет прошло, черви кости его обглодали. А я не простил!

***

Ми помолчали. Эльдар переваривал мой рассказ, а я взялся жевать квашеный огурец – от долгого монолога в горле пересохло.

– А теперь поговорим о любви, – серьезно сказал Эльдар.

– А мы о чем говорили? – удивился я.