Полковник Империи

Вот прийти и сказать, что «здравствуйте, я из будущего»? Бред же. Хотя бы потому, что люди начала XX века видели будущее совсем другим. Это хорошо видно по довольно популярным футуристическим картинкам тех лет. И Максим в эти грезы не вписывался.

«Но я бедняк, и все что есть — мечты мои

К твоим ногам я постелил мои мечты

Ступай же осторожно,

по моим мечтам

ступаешь ты.»

Писал в свое время Уильям Батлер Йейтс тот самый стих, который стал поворотным в фильм Эквилибриум. Красиво? Напыщенно? Может быть. Но Максим считал, что обманывать ожидания толпы — верный способ избавиться от собственного будущего. Грезы народных масс нужно холить, лелеять и ублажать, аккуратно корректируя в нужную сторону… там и тогда, где это вообще возможно. В основном же, лучше всего давать простые ответы на сложные вопросы. Люди любят это. Не все. Есть и такие, которые предпочитают думать самостоятельно, регулярно задумываясь над сложными вопросами. Но таких бесконечно мало. Большинству вполне достаточно получить готовый простой ответ и просто идти дальше. Именно по этому принципу работает практически любая религия. Хороший ответ? Плохой? Не важно. Главное – простой и понятный даже совершенно дикому и примитивному человеку.

На дворе стояло начало XX века. Магов по просвещенной Европе бегало намного больше, чем проходимцев в России 80-90-е годы XX века. А аристократы всех мастей искали частенько посещали всякого рода спиритические сеансы, увлекаясь всякого рода символизмом и прочими мистическими «сюжетами». Плодились бесчисленные теории самого наркоманского толка, получающие всеобщее признание. А если и шло отрицание всего этого бреда, то в совершенно комичной форме – через поиск равнозначных или гиперболизированных компенсаций. То есть, еще больший маразм.

Кто-то скажет, что научно-технический прогресс изменил мир. И будет прав. Мир изменил. Людей – нет. Потому что наука что в XIX, что в XXI веках была слишком сложна и дискретна для массового сознания. Потихоньку какие-то ее компоненты, конечно, входили в жизнь. Но в основном широким кругам населения ближе «сказочка про белого бычка» в разных вариантах. Что и порождало толпы верующих всех мастей даже в эпоху повсеместного распространения смартфонов и прочих новинок научно-технического прогресса. Не обязательно в бога. Верить ведь можно во что угодно: в Бога, в дьявола, в коммунизм, в демократию, в нервные окончания второй правой лапки кузнечика после случки. Религия в этом плане очень гибка. Совершать хадж к мавзолею Ленина ничем не хуже, чем паломничество в Иерусалим. Главное — какой в это все смысл вкладывался и как все это подавалось.

Максим в этом плане выбрал путь наименьшего сопротивления. Эпоха откровенно воняла мистикой. И она стал ей себя обвешивать. Ведь люди в основной своей массе таким объяснениям поверят проще и легче, чем чему-то более сложному. А бегать и объяснять всем вокруг, где они не правы — неблагодарная работа. Но это влекло и определенные последствия… местами довольно мрачные, так как он вступал в противоречие с мистическим бредом конкурирующих группировок.

Но это — если взглянуть на проблему с одной стороны. С другой стороны, он слишком много на себя взвалил. Вот и прозевал совершенно неподходящую личность. Отбирал по навыкам и возможности быстро освоить что-то новое, дабы воевать «новым строем». А про личные качества забыл. Вот и прихватил себе в команду парня со слишком ярко выраженными амбициями. До болезненности. Это помогло ему стать лучшим. Но и это же поставило финал в его судьбе…

Меншиков встряхнул головой, вырываясь из плена навязчивых мыслей и огляделся по сторонам. Все шло как надо. Их автомобиль претворял шествие. Триумфальное шествие. Так как Рим встречал его именно так. Бенито Муссолини расстарался и его клевреты. Во всяком случае он сам именно так говорил, в чем у Меншикова были большие сомнения.

Народ можно взбаламутить. Да.

Но вот так преобразить в считанные дни невозможно. Если искусственно, насильно. Разве что накрутить с помощью телевизора, но этого средства массовой дезинформации в здешние края еще не завезли. Поэтому доверия Бенито было не больше, чем брехливой собаке на базаре. И такого мнения придерживался не только Меншиков, но и король, с трудом сдерживающий отвращение и презрение к этому человеку и его речам.

Что же произошло? Почему так все вокруг оживились? Потому что Максим ударил в ту единственную точку, от толчка по которой лопается бронированное стекло.

Война затянулась.

Война захлебывалась в крови.

Война падала от усталости, застревая в дорожной грязи.