Полководец

И вот теперь он встал на след своей добычи. Ради этого он сошел с палубы гордого красавца-фрегата и оказался на помосте галеры. Хотя-а. Признаться, только заняв это место, он понял, что у галерного, или, как назвал его Карл, Армейского[17], флота есть будущее. И пусть он не годится для открытого моря, в прибрежных водах и шхерах он по-настоящему незаменим. Ну или вот в противостоянии с этими паровыми бригантинами псковичей.

Хотя ему не нравится то, что они вытворяют. Нет, это вовсе не относится к их наглому выпаду с предупредительным выстрелом. За него они еще поплатятся. Но вот то, что псковский начальник решил разделить караван на три части, — уже ни в какие ворота. Причем если купцы с одной паровой бригантиной легли на обратный курс, то два отряда из трех паровых бригантин и шести парусных, похоже, пытаются охватить его флотилию.

Они это серьезно?! То есть они решили атаковать?! Не сказать, что это противоречит планам самого Корнелиуса. Куда хуже было бы, если бы они решили сбежать. Какое-то время он конечно же сможет потягаться с ними в скорости. Вот только недолго.

В отличие от машин, силы гребцов не бесконечны. Пусть их и не жаль совершенно. Новгородские каторжане, коих сегодня на шведском флоте более чем достаточно. Ну не всех же бунтовщиков казнить, если можно извлечь из них выгоду.

Словно в подтверждение этой мысли, раздался свист плети и болезненный вскрик каторжника. Как видно, ему преподали урок за леность. Хм. Или приласкали семихвосткой для острастки. Так сказать, в качестве профилактики, чтобы это быдло не расслаблялось.

Адмирал был против использования в качестве гребцов русских. Практика той же Турции показывает, что рабы или каторжане — не лучшая замена вольнонаемным гребцам. Они могут взбунтоваться или перестать грести в самый неподходящий момент. И вообще, на веслах шведских галер никогда не сидели рабы. Но доводы короля были убедительны. Он предполагал, что бой не обойдется без значительных потерь. А потому не видел смысла попусту лить шведскую кровь. Пусть уж лучше проливается русская.

На каждой галере было по двести пятьдесят гребцов, сто двадцать морских пехотинцев и семьдесят офицеров, канониров и моряков. Внушительная сила для абордажного боя. А ни для какого иного галеры и не подходили.

Да и то лишь в том случае, если речь идет о небольших судах. Ну, как вот эти псковские бригантины. Потому что, по убеждению Анкаршерны, один пятидесятипушечный корабль способен уничтожить дюжину галер.

Это и неудивительно, учитывая скромные размеры суденышек и их посредственную мореходность. К тому же и артиллерийское вооружение оставляло желать лучшего. На носовом помосте располагались одно двадцатичетырехфунтовое орудие и два двенадцатифунтовых. По бортам по шесть трехдюймовых фальконетов на вертлюгах. Эти больше годились для подавления бунтов, чем для боя. Нет, если речь о таких же галерах, то дело другое, картечь тут играла важную роль. Но об использовании против кораблей с более высокими бортами говорить не приходилось.

Так что единственный вид боя, в котором галера сильна, — абордаж. Достигаться же это должно посредством маневрирования вне зависимости от ветра, наполняющего паруса. Ну и преимущества в скорости. Пусть и кратковременного.

— Дженсен!

— Да, господин адмирал, — тут же отозвался адъютант Анкаршерны, молодой, высокий и статный лейтенант.

— Передайте приказ по флотилии. Изготовиться к бою. Начать перестроение в линию согласно регламенту. Отряду полковника Линда преследовать купеческий караван. Остальным — идем на сближение с парусниками псковичей.

— Слушаюсь.

Армейский флот делился на восемь отрядов по десять галер в каждом. Попросту говоря, каждый из них являл собой пехотный полк, а экипажи — роты. Под командованием же адмирала была настоящая армия в пятнадцать тысяч человек, из которых девять тысяч шестьсот являлись морскими пехотинцами. Внушительная сила, если не сказать больше.

Противостояли же им десять русских бригантин, экипаж каждой из которых не превышал ста двадцати человек. Достаточно одной галере сцепиться с русским кораблем, и он обречен. Тут скажутся и численное превосходство, и великолепные бойцовские качества шведских солдат и матросов. Словом, у псковичей был только один шанс — держаться на расстоянии. Вот только никто им этого позволять не собирался.

Засвистели боцманские дудки. Забегали матросы. Засуетились у пушек канониры. Захлопали крышки открываемых ящиков с песком. Звякнули изготавливаемые к использованию стальные лопаты, багры, пилы и топоры.

Шведы сделали выводы из прошлого неудачного опыта. Поэтому сейчас на каждой галере по палубе были расставлены ящики с сухим песком. Во внутренних отсеках песок был расфасован в мешки по шестьдесят фунтов в каждом. Потому как с лопатой там особо не развернуться. Никакие иные способы не позволяли эффективно бороться с греческим огнем, секрет которого стал известен Карпову.