Полководцы первых Романовых

Дмитрию Михайловичу дали подробнейшую инструкцию. Из нее легко увидеть: правительство испытывало скудость во всем — в хлебе, людях, припасах. Пожарскому ставили задачу отбить Карачев, но с множеством оговорок. Опасаясь, что при такой нехватке людских ресурсов он не наберет необходимого числа людей, правительство разрешало ему при столкновении с сильнейшим неприятелем оставить активные действия и занять оборонительную позицию у Болхова. Дмитрию Михайловичу предлагали пополнять войско, забирая дворян, стрельцов и казаков из крепостных гарнизонов по пути следования его армии^{26}.

Армия Пожарского получила «легкий наряд», то есть артиллерию, с помощью которой можно противодействовать врагу в чистом поле или же при осаде незначительных крепостей. Полководцу обещали дать солидные силы: порядка семи тысяч бойцов, из которых 4,5 тысячи должны были составить полк самого Пожарского, а 2,5 тысячи — полк Исленьева. 3350 дворян, 2200 татар, 750 казаков, 300 стрельцов и десяток иностранных наемников. К нему на подмогу шла «казанская рать»: 500–700 конных дворян и стрельцов, 7,3 тысячи татар^{27}

.

Но… казанцы задерживались, а собрать предписанные силы не удавалось. У Пожарского был страшный недобор. В итоге под командой князя собралось гораздо меньше людей, чем планировала Москва, а именно чуть менее двух тысяч ратников. Правительство Михаила Федоровича предпринимало отчаянные меры, борясь с бегством служилых людей. В сентябре 1615 года к воеводам на места была отправлена драконовская инструкция: «Которых городов с службы побежали и в тех городех беглецов бить кнутом по торгом, лутчих выбирая, а кого бьют, и они имена пришлют»^{28}. Но набор войск все равно шел с колоссальными трудностями.

29 июля полки Пожарского вышли из Москвы^{29}

.

На юго-западе Пожарскому противостоял исключительно опытный и храбрый авантюрист полковник Александр Лисовский. Он пользовался огромным авторитетом у наемников. За ним утвердилась репутация искусного полководца.

Именно Лисовский взял Карачев и осаждал Брянск, но безуспешно. Именно от его напора требовалась оборона.

Пожарский, добираясь до Болхова, отовсюду присоединял к своему воинству малые отряды казаков, дворян, стрельцов. Приведя в Болхове пестрые полки в порядок, он выступил на Карачев.

«Лисовский же, — сообщает летопись, — услышав, что идет против него боярин, Карачев выжег и пошел верхней дорогой к Орлу. Князь Дмитрий Михайлович, услышав про то, пошел наспех, чтобы занять вперед литовских людей Орловское городище. В воскресный день с утра пришли они оба вдруг. Впереди же шел в ертоуле Иван Гаврилович Пушкин и начал с ними биться. Люди же ратные, видя бой, дрогнули и побежали назад, так, что и сам воевода Степан Исленьев и дьяк Семой с ними бежали. Боярин же князь Дмитрий Михайлович Пожарский с небольшим отрядом с ними бился много часов, едва за руки не взявшись бились»^{30}

.

Именно об этой стадии боя «Бельский летописец» сообщает: «Лета 7124-го (1615) в осень царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии был бой под Орлом воеводам князю Дмитрею Михайловичю Пожарскому да Степану Исленьеву и его государевым ратным людем с паном с Лисовъским и с польскими и с литовскими людми, и с рускими воры, с ызменники, с казаками, которые воровали и кровь християнскую лили заодно с литовскими людми и забыв Бога и веру християнскую. И на том бою пан Лисовской с польскими и с литовскими людми и с рускими с воры государевых воевод и ратных людей побили, а князь Дмитрей Михайлович Пожарской з досталными людми отсиделся в обозе, а Степан Исленьев с того бою, покиня обоз и ратных людей, побежал»^{31}.

Пожарский применил тактику, успешно использованную им в боях за Москву 1611 и 1612 годов. Малый отряд его усталых воинов огородил свою позицию возами, создав таким образом небольшую крепость. Теперь бойцам Лисовского предстояло ее штурмовать. А защитники открыли убийственный огонь. Наткнувшись на укрепление, встретив ливень свинца, люди полковника утратили наступательный порыв. Боевой дух разом испарился — понеся потери, «лисовчики» не желали вновь лезть в драку. Бой с ратниками Пожарского обошелся им одними пленными в три сотни бойцов (по другой, более достоверной версии, 30, а не 300, впрочем, возможно, истина посередине). Убегая из-под русского огня, «лисовчики» бросали знамена и литавры.

Их вождь почел за благо отойти на две версты от русских позиций. Поле боя осталось за Пожарским.