Полководцы XVII в

Тогда крымский хан решился на крайнюю, отчаянную меру: он приказал поджечь степь перед наступающей русской армией. Сухая трава быстро выгорела, «почав от Конских Вод до самого Крыму пожарами». В сплошном дыму, по горячей, черной от пепла земле шли теперь русские ратники. Траурным платом ложился черный пепел на повозки, на лафеты пушек, на мундиры и шапки солдат. Ржали голодные лошади. У редких колодцев собирались толпы измученных жаждой людей. Даже хорошие вести с Днепра не радовали (там, против урочища Каратебеня, генерал Косагов разбил сильный турецкий отряд). Впереди воинов ждал хорошо укрепленный Перекоп. Как осаждать его, как поднять измученное войско на приступы?

Крымские походы русского войска (1687 и 1689)

Но передадим слово де ла Невилю, вернее, его польским «информаторам», участникам похода:

«15 июня достигли реки Самары, которая впадает в Днепр. Тут устроили мосты, по которым и перешла вся армия. 20 июня оставили Самару, имея Днепр направо, и остановились на Татарке, от Татарки шли до реки Московки, потом до р. Каменки, Конских Вод и Карачакрака. Отсюда войско не могло идти дальше по причине засухи, которая была так велика, что, по собранным известиям, все поля и луга выгорели на 50 миль кругом. И невозможно было никоим образом достать фуража. Изумленный таким неожиданным событием, главнокомандующий, переменил намерение и решился на поспешное отступление. Он обратился к Карачакраку и остановился на берегу Днепра, чтобы собрать фураж, сохранившийся от огня и засухи разливами этой реки…»

Фактически это было признанием неудачи Первого Крымского похода, хотя военные действия в степях еще не закончились. На правый берег Днепра, к Кызы-Кермену, был направлен корпус Неплюева (пятнадцать-двадцать тысяч солдат и рейтар) и восемь казачьих полков под командованием черниговского полковника Григория Самойловича, сына гетмана.

Де ла Невиль так комментирует это решение:

«Отряд из 30000 человек под начальством Леонтия Романовича Неплюева, начальника Севских войск, отправлен был к Запорожью, с целью заставить татар думать, что кроме этого отряда другого войска не было.

Остаток армии перешел к реке Самаре, где Голицын решил построить город, чтобы держать из него казаков и стеречь татар, хотя последние и вторгаются в Московию с разных сторон. В следующем году этот город был уже готов…»

14 августа 1687 года полки Голицына возвратились на реку Мерло, откуда начинался поход. «Ратные люди» были распущены по домам — до следующего лета.

Как неоднократно случалось в прошлом, стали искать виновника неудачи и конечно же нашли его. Таким виновником объявили гетмана Ивана Самойловича, которым давно были недовольны казачьи старшины. Его обвинили «в сношениях с ханом и в приказании тайно жечь траву на степях». Это мало похоже на правду, но на кого-то надо же возложить вину за такой неблагополучный исход похода?

Ивана Самойловича сместили и отправили в ссылку в Сибирь, а новым гетманом «Большого полка дворцовый воевода, государственных великий посольских дел оберегатель и наместник Новгородский» Василий Васильевич Голицын самовластно назначил Мазепу, хотя; многие старшины «проявили несогласие». Но Голицын «дал ему 3000 человек из смоленских полков и 1000 конных, для того чтобы они проводили его до Батурина, обычной резиденции гетмана». Перед такими аргументами противники нового гетмана смирились, и Мазепа сумел удержать гетманскую булаву.

Будущее покажет горькую цену необдуманного решения любимца царевны Софьи. Гетман Мазепа изменит в самое трудное для России время — в годину похода шведского короля Карла XII на Украину…

А пока Москве следовало оценить происшедшее. Победы не было, Перекоп оказался недосягаемым для русской армии. Но не было и явного поражения. Все боевые эпизоды заканчивались победами русских полков. Крымские татары даже не решились преследовать отходившую армию. Дорога к Крыму проложена, следовало только лучше подготовиться, пораньше, пока не высохла трава в степи, выступить в поход, создать тыловую базу поблизости от театра военных действий, что и делалось сооружением Богородицкой крепости на реке Самаре. Свои союзнические обязательства перед Польшей и Австрией русское правительство выполнило: крымская конница оказалась прочно запертой в Крыму и не могла принять участие в турецком, наступлении. И в Москве решили считать поход удавшимся. По словам де ла Невиля, князь Голицын «встречен был со всеми знаками милости». Участники похода получили щедрые награды. «Каждый генерал получил золотую медаль с изображением обоих царей с одной стороны и царевны с другой стороны для ношения на золотой цепи, из которых каждую следовало оценить в десять червонцев; каждый полковник получил по медали, но без цепи, ценою в червонец; каждый подполковник и майор — медали в полчервонца и каждый солдат и стрелец — золотую копейку».