ПолЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 2

– Игорек! Тут ко мне курьер позвонил. Пиццу тебе привез. Говорит, что срочный заказ на твой адрес, но дома никого нет.

– Я не выходил… – принялся оправдываться, но потом понял, что исполняется мое ЖЕЛАНИЕ, и посторонним знать о том не следует.

– Курьер жаловался, что звонил тебе и стучал, но двери никто не открыл. Он мне оставил, попросил передать.

Светлана Ивановна протянула мне три небольшие плоские коробочки с логотипом «Mafia», в которые для удобства была упакована разрезанная на три части метровая пицца.

– Вот… – соседка попыталась заглянуть мне за спину, в проем двери. – У тебя гости?

– Спасибо, – сказал я, забирая коробочки и притворившись, что не расслышал. О заплаченных курьеру деньгах соседка не вспоминала.

– Так пахнет! – Светлана Ивановна блаженно закатила глаза.

– Возьмите, – подал верхнюю коробочку. – Это вам за услугу.

– Спасибо! Уважил одинокую женщину.

Соседка поднесла коробку к лицу, понюхала.

***

Под левой ключицею у меня укололо: погорячел, зачесался дьявольский знак.

Я еще не понял причины, а рука сама забрала отданную соседке коробку.

– Извините, я лучше дам вам серединку. Она мягче, нет запеченных краев, – протянул соседке другую коробочку, а отобранную сунул под низ.

– Да ладно заботиться. И на том спасибо… – Светлана Ивановна удивленно посмотрела на меня, взяла предложенное и мигом ретировалась домой.

Я возвратился к себе, прикрыл дверь, зашел на кухню.

Как и догадывался, в коробочке, которую сначала хотел отдать соседке, а потом забрал, прямо на сырной корочке лежал завернутый в целлофановый кулечек конверт. В нем находилось пять розовых купюр по двести гривен.

Глава двадцать пятая

8 ноября 2013 года, пятница

***

Утром поехал на станцию метро «Черниговская» встречаться с Иркой.

Думал о вчерашнем ЖЕЛАНИИ и не жалел.

«Возможно, кто-то умер – мне какое дело.

Если умру я – кому до этого будет дело?

НИ-КО-МУ!

Разве что Ирка заплачет.

А еще Вера…

Однако не уверен.

Никак не могу понять: для чего я ей нужен?».

Моросил унылый ноябрьский дождь, мелкий и колючий.

Пахло поздней осенью.

Влажная пыль усугубляла всегдашний столичный смог, дышалось тяжело.

***

Ирка ждала меня под навесом у станции.

Подошел незамеченным, со спины.

– При-и-вет… – сказал притворно-скрипуче, трогая Ирку за противоположное от себя плечо.

Та резко обернулась на касание. Не увидела. Крутанулась вокруг, едва удерживая равновесие.

– Дурак! – радостно взвизгнула Ирка, заметив меня. – Принес?

– А зачем бы приходил.

– Ну, конечно… Я же не Настя.

– Успокойся. Ты моя лучшая подруга. По крайней мене – единственная.

– А как же малолетка? Не подруга?

Я промолчал. Не хотел Ирку обманывать.

«Сам не знаю…».

– Зачем тебе чужое счастье, – сказал примирительно. Протянул Ирке три купюры по двести гривен. – Возьми.

– Спасибочки, – оживилась Ирка. Забрала деньги, положила в карман. – Ты мой спаситель.

Потянулась, чмокнула меня в щеку.

– Обязательно отдам из будущей зарплаты. Знать бы, когда она будет.

– Не нужно. Бери так. Тем более, возможно и в правду, из-за меня эта канитель на работе случилась.

– Правдивее не бывает, – согласилась Ирка, подняла на меня насмешливые глаза. – А может ты мне десять тысяч баксов наколдуешь? Лучше – сто! Сделаешь счастливой, а? И уеду я подальше, и молиться за тебя стану. Все грехи отмолю.

– Ты же не верующая.

Ирка с надеждой и страхом посмотрела на меня, цапнула за рукав.

– А ты наколдуй – увидишь. Я уверую. Прямо сейчас.

– Ладно, мне нужно идти, – сказал я, отнимая Иркину руку.

Та молча отстранилась, но смотрела хитрюще.

– Не думай ничего ТАКОГО, – сказал я. – Я не умею деньги из воздуха делать – ничего просто так не возникает. У меня было отложено, вот и принес, чтобы выручить. Чувствую себя виноватым…

– Не лги! – сказала Ирка. – Это насчет деланья денег. А виноватым себя чувствуй.

Она повернулась и пошла к прозрачному кокону станции метрополитена.

Я смотрел ей вослед, и думал, как дорога мне бестолковая подружка – единственная живая душа, которая меня понимает.

У самых дверей Ирка обернулась:

– А ты, все-таки, подумай насчет моего счастья.

***

По дороге домой зашел в пиццерию. Купил еще одну пиццу, взамен вчерашней, которую почти доел. А еще бутылку сухого вина, сыра, коробку «Вечернего Киева» и килограмм зефира. Вера прошлый раз говорила, что очень любит зефир.

«Этим можно разнообразить наши игры, – с замиранием сердца думал я. – Мы назовем игру: “Зефир со сливками”.

Лишь бы она пришла!».

***

Я не знал, когда Вера придет, и придет ли.

«Расстались мы глупо…

И не позвонила после того ни разу.

Возможно, забыла прошлую нашу встречу.