Полное собрание рецензий

«Чувихи опять визжат и тоже воздевают вверх свои незагорелые ручонки. Меня уже колотит от злости. Я бью их по рукам, стараясь больнее, чтобы они наконец опустили их вниз и перестали идиотничать.

– Эй, ты чего, придурок? – вопит одна из них. – Оль, да он, по ходу, обдолбался в хлам…»

Нраворазоблачительный текст от первого лица. От разочарованного баловня экономики, мечтающего опроститься. Покинуть этот Содом терпимости. Удалиться под сень струй с непорочной одноклассницей. Или однокурсницей.

Такая тут, конечно же, есть, зовут – Юля. «Солнце, светящее за ее спиной, придает ее каштановым волосам такой особенно теплый, бархатный оттенок», знаете ли. Время от времени она посылает герою SMS-сообщения:

«Мальчик мой, – пишет Юля, – мне так хочется погладить тебя по твоей безумной голове. В волосы тебе зарыться…»

Эта Юля, по ходу, автору ближе всех. Не удивлюсь, если она и есть Сергей Минаев. Во всяком случае, ни один русский писатель не разбирался так хорошо в дамских сумочках.

А они бывают жутко дорогие, прямо не верится. Одна – «Гуччи» – вообще полторы.

«– Полторы сотни? – Тысячи, душа моя, тысячи. Ты удивительно неиспорченна».

Великосветская ирония, люмпен-буржуазный быт, пролетарский пафос. Немножко слишком пылкий. Как у де Сада – если не ошибаюсь, в «Жюстине»: негодование мое было тем сильней, что сам способ, каким развратник овладел мною, лишил меня возможности протестовать.

Татьяна Полякова. Ночь последнего дня

Роман. – М.: Эксмо, 2006. Она же. Час пик для новобрачных: Повесть. – М.: Эксмо, 2006.

И еще штук сорок карманных томиков. Эта дама знает, что делать с излишками нашего личного времени. Как их изничтожить с пользой для себя. Монтирует пазл таким образом, чтобы до самого последнего момента картинка оставалась неясной. Другое дело, что, прояснившись, картинка окажется вызывающе, неправдоподобно примитивной, – но кто же обдумывает фабулу прочитанного детектива? литература и не собиралась тут с вами ночевать; открывайте следующий.

Героиня пускай будет дрянь под неумолимой властью большого чувства, герой пусть будет очень сообразительный негодяй. Диалоги пусть будут обыкновенные допросы, скрашенные проявлениями похоти. Разных описаний чем меньше, тем лучше. Мобилы и тачки обеспечат бесперебойный темп. Фразу отредактирует кому положено. (Иногда и пропустит: «Своей дружбе с Виссарионом я обязана тому же роялю».) Все это не имеет значения, была бы тайна.

Г-жа Полякова умеет сохранять тайну почти до конца, вот и спасибо.

А как дань реализму – наказание не тащится за преступлением по пятам. Ежели зло представлено сильными и красивыми особями при деньгах – пускай себе торжествует, не жалко. Так даже интересней: сюжет ведь размножается сериями.

«– И что дальше? – усмехнулась я.

– Дальше? – Он вроде бы удивился. – Дальше плодотворный труд для взаимного блага. Наша история только-только началась, так что – ноги в руки и яму копать. В общем, продолжение следует».

На последней странице обложки – естественно, портрет автора. И сказано, что г-жа Полякова некогда была скромной воспитательницей детского сада, но впоследствии жизнь ее (или ей?) удалась. «Теперь имя Татьяны Поляковой знает вся страна!»

По-моему, это и вправду большая удача. Это просто классно, что г-жа Полякова больше не работает в детском саду.

В. В. Коротенко, И. М. Стеблин-Каменский, А. А. Шумков.

Стеблин-Каменские (Стеблинские, Стеблин-Каминские).

Опыт историко-генеалогического исследования

СПб.: Изд-во ВИРД, 2005.

Собрать биографии предков, сложить из них историю своей фамилии мечтают, кажется, многие. Получилось покамест у одного – положим, в одиночку и он не справился бы. Нашлись люди, знающие, что и как искать в архивах, нашелся для них грант (РГНФ), и, кроме того, сама задача их увлекла.