Полное собрание сочинений

Вдруг одна из них затрепыхалась и, отчаянно взмахнув крыльями, с тревожным гоготанием упала набок и начала биться о камни. Остальные, отскочив в сторону, продолжали доедать лакомство.

— Есть! Попалась птичка! — выкрикнул я и, сдернув с себя штормовку, накрыл ею бедную птицу.

Она оказалась очень сильной и ожесточенно боролась за жизнь, отбиваясь лапами и мощным клювом. Нащупав под штормовкой и прижав к земле птичью голову, я сунул под нее руку и крепко схватил птицу за шею. Откинув штормовку, выхватил нож и отсек птице голову. Когда она перестала биться, я перерезал петли, опутавшие ее лапы, и, не веря в такую удачу, отнес в тень, чтобы поскорее разделать и приготовить.

Вырыв топориком достаточно глубокую ямку, я уложил в нее хворост и поджег. Какое счастье, что со мной была зажигалка, даже две, включая Лёнину! В любую минуту можно было развести огонь, чтобы согреться и приготовить пищу. Но сначала требовалось осмалить добытую птицу.

Я без сожаления отрезал ей крылья, красные перепончатые лапы и вместе с уже отсеченной головой отнес к воде.

— Прости, приятель, я не хотел тебя убивать, но мне надо выжить и спасти других. А когда встает вопрос о выживании, тут уж не до гуманности…

Нанизав тушку на палку, я попытался осмалить ее на весу, но это было тяжело. Пришлось в качестве опор вырезать ветки с развилками и, воткнув их в землю по обе стороны костра, положить на них палку с тушкой. Получилось нечто вроде вертела. Перья вспыхнули, словно порох, и вскоре тушка стала совершенно голой и приятно пахла смалетиной. Выпотрошив ее, я бросил внутренности в воду, потом разрубил вдоль на две части и одну из них оставил на завтра. Все равно ведь я не мог съесть за один раз столько мяса.

Чтобы мясо как следует пропеклось, его следовало закопать в тлеющие угли, предварительно завернув в какие-нибудь листья. Я много раз видел по телевидению, как представители племен Африки и Полинезии используют для этого банановые листья. Но бананов здесь не было, пришлось искать им замену. Наконец, я обратил внимание на пальму, листья которой были не перистыми, а сплошными, при этом гладкими и жесткими. Нарезав этих листьев, я ополоснул их водой, обернул ими половинку тушки и для прочности обвязал сверху лентами коры, которые недавно использовал как силок. Вторую часть упаковал точно так же и завернул в Лёнину бандану, предварительно намочив ее в речке.

Когда дрова в костре прогорели, я разгреб палкой угли и зарыл в них мясо. Ждать пришлось не меньше двух часов, пока оно не пропечется. Наконец, изнемогая от голода, я выкатил из горки дотлевавших углей долгожданное мясо и, дав ему немного остыть, положил на ствол упавшего дерева и, развернув обгорелые листья, попробовал. Мясо показалось нежным, сочным и вкусным. Лучше, чем в любом ресторане. Правда, заметно отдавало рыбой, как от земной водоплавающей птицы, добытой на охоте. Не хватало соли. Но имей я ее при себе, мне было бы слишком хорошо, а слишком хорошо — это, как показывает опыт, тоже плохо.

Утолив голод и выпив не меньше литра воды, я почувствовал себя на седьмом небе. Только теперь до меня дошло, что даже в этом щедром мире еда просто так не раздается. Здесь ее тоже нужно заработать, причем нелегким трудом. Охваченный порывом благодушия, я даже забыл о том, что совсем рядом мне грозит смертельная опасность. Так можно было бы жить до конца дней своих, но моей целью было добраться до шлюза. За мной наверняка давно уже выслали погоню, и приспешники Кирилла рыщут по всему берегу острова. Впрочем, зачем по всему берегу? Кирилл, как человек военный, прекрасно понимает, что если я выживу, то непременно приду к шлюзу. Там он наверняка уже выставил караул, который только и ждет моего появления. Именно его мне, по идее, предстоит как-то обхитрить. Но как? Ситуация для меня была явно невыигрышной. Как бы там ни было, нужно сначала добраться до шлюза, а уж потом думать, как обойти предполагаемый караул.

Солнце клонилось к горизонту, и я, спохватившись, подумал, наконец, о ночлеге и срочно начал сооружать шалаш. Забив в землю несколько кольев, я вокруг них соорудил каркас, связывая элементы конструкции как бечевкой из коры, так и тонкими лианами. Когда каркас был готов, принялся укрывать его снопами пальмовых листьев, прочно привязывая их к каркасу. Вскоре мое укрытие было готово, и я сам удивился, насколько аккуратно оно выглядело.

Спать на земле было опасно, ибо в темноте в шалаш могла заползти змея, какая-нибудь многоножка или паук. Нужно было соорудить что-то вроде кровати. Вырезав несколько рогачиков, я надежно вбил их в землю и тонкими лианами примотал к ним продольные жерди, поперек которых крепко привязал короткие перекладины из бамбука. Получился довольно прочный топчан. Так, я читал, делают жители лесных регионов южного Китая, и это оправдало себя на протяжении веков. Поверхность топчана я устлал пальмовыми листьями, а вместо одеяла использовал целый ворох высокой шелковистой травы, которая в изобилии росла на опушке леса.