Полное собрание сочинений. Том 14. Сентябрь 1906 — февраль 1907

А рабочим и всей партии мы скажем: нельзя доверять тем политическим вождям, которые исчезают со всеми своими коллегиями перед наездническим наскоком кого бы то ни было. Нельзя доверять. При всяком окончательном решении все эти «вожди» будут поступать не так, как они говорят, а так, как за них говорит некто третий.

Между прочим. Поведение Плеханова и меньшевиков в данном инциденте – хорошая иллюстрация к ходячим толкам об интеллигентском характере нашей партии. Да, непомерно у нас влияние непролетарской интеллигенции на пролетариат, это правда. Не будь этого, разве могла бы пролетарская партия снести хоть одну неделю выходки Плеханова и отношение к ним меньшевиков? Как наглядно обнаруживается здесь истинный характер толков о беспартийном рабочем съезде. Вот если бы нашу партию заменила легальная рабочая (просто рабочая, не социал-демократическая) партия, – как того желают Ларин, публицисты «Нашего Дела» и «Современной Жизни», – вот тогда для таких выступлений, как плехановское, был бы полный простор. Пиши в любых газетах, вступай в любые литераторские или общеполитические блоки с кем угодно, предлагай от своего имени, не считаясь ни с какой партийной организацией, свои

лозунги! Полная свобода для интеллигентской индивидуалистической натуры при полной неоформленности беспартийной рабочей массы. Разве это не идеал старого прокоповического «Credo»[47] (за которое мы с Плехановым в 1899–1900 году обрушились на Прокоповича и изгнали его со всеми его присными из с.-д. партии)? «Credo» — это квинтэссенция с.-д. оппортунизма – проповедовало неполитические, беспартийные рабочие союзы для экономической борьбы и либеральную политическую борьбу. Блоки с кадетами и беспартийный рабочий съезд – это не что иное, как «Credo» 1899 года, переизданное в 1906–1907 году.

Плехановские выступления в «Товарище» – это не что иное, как осуществление на деле ларинского предложения: свободные пропагандистские общества всех и всяческих «социалистов» – с позволения сказать, социалистов – на фоне беспартийных рабочих организаций. На деле Плеханов выступал в «Товарище» не как член партии, не как член одной из партийных организаций. Это – факт, которого никакими софизмами не устранить, от которого никакое «отмалчивание» меньшевистского ЦК не спасет известной фракции нашей партии. На деле Плеханов выступал именно поларински, как внепартийный

социалист в внепартийном «социалистическом» органе с внепартийным несоциалистическим и даже антисоциалистическим предложением.

Васильев пошел по стопам Плеханова. Швейцария, благодаря ее свободе от традиций русского революционного пролетариата, дает нам все более и более «передовых» оппортунистов.

Васильев – видный меньшевик. Он работал вместе с меньшевиками и притом не с случайными меньшевиками в каком-нибудь захолустье, а с самыми видными и самыми ответственными меньшевиками. Поэтому пренебрежительно относиться к Васильеву меньшевики не вправе.

И Васильев прямо ссылается на Плеханова. Более того. Он прямо опирается на него. Он называет опозорившее с.-д. партию выступление Плеханова в кадетской печати с предложением общей с к.-д. платформы – «мужественным окликом». Он «сожалеет», что «у других партий Плехановых не находится».

Усердия у Васильева много, а ума мало. Хотел похвалить Плеханова, и в похвалу ему выпалил: «у других партий Плехановых,

к сожалению, не находится». Это бесподобно! Добрый Васильев, он явился инициатором употребления слова «Плехановы» в нарицательном смысле, в смысле политиков, действующих в одиночку независимо от своей партии. Отныне будут, вероятно, говорить: «Плехановы в васильевском смысле этого слова»…

Похлопывая по плечу «Плехановых», Васильевы ставят точки над i. Авторы «Credo» в 1899 г., гг. Прокоповичи и К^o

, говорили о чисто рабочем движении без революционной бациллы. Васильевы говорят о революции, которая должна родить «конституцию», и только, родить без всяких акушеров, без революционеров. Отсутствие акушеров, отсутствие революционеров, отсутствие революционного народа, – вот лозунг Васильева.

Щедрин классически высмеял когда-то Францию, расстрелявшую коммунаров, Францию пресмыкающихся перед русскими тиранами банкиров, как республику без республиканцев. Пора родиться новому Щедрину, чтобы высмеять Васильева и меньшевиков, защищающих революцию посредством лозунга «отсутствие» революционеров, «отсутствие» революции.

Вправе ли мы так толковать «выступление» Васильева? Вправе ли мы ставить с ним рядом меньшевиков?