Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Мертвое лицо Семенова съ виднющимися зубами, губернаторша въ своемъ шелковомъ плать шанжанъ и пухлыми глянцовитыми руками, и острогъ, мочащіеся в коридор колодники, и мертвецкая, и запахъ тифа и смерти, и, хуже всего, ужасная, озлобленная смерть такого человка, какъ Семеновъ, трогательную исторію котораго онъ зналъ. Вообще за послднее время, особенно дорогой, Нехлюдовъ узналъ этихъ людей, революціонеровъ, къ которымъ онъ, какъ вс люди его круга, питалъ посл 1-го Марта если не отвращеніе, то отдаленіе. Теперь онъ ближе узналъ всю исторію этого движенія и совсмъ иначе понялъ его. Все то, что длалось этими людьми и 1-го Марта и до и посл него, все это было месть за т жестокія, нетолько незаслуженныя страданія, которыя несли эти люди. Были среди нихъ люди слабые, тщеславные, но эти люди были много выше тхъ подлыхъ людей, ихъ враговъ, жандармовъ, сыщиковъ, прокуроровъ, которые ихъ мучали. Большинство же изъ нихъ были люди самой высокой нравственности. Таковы были вс эти 4 человка.

Семеновъ былъ сынъ нажившагося чиновника, который, кончивъ курсъ, пошелъ, бросивъ успокоенную [?], богатую жизнь, въ народъ, чтобы избавить его отъ рабства, былъ рабочимъ на фабрик, взятъ и сидлъ по острогамъ и крпостямъ три года, потомъ сошелся съ революціонерами и былъ сужденъ и приговоренъ къ каторг. Набатовъ былъ крестьянинъ, кончившій курсъ съ золотой медалью и не поладившій въ университет, a поступившій въ рабочіе. Ему было 26 лтъ, и онъ 8 лтъ провелъ въ тюрьмахъ. Вильгельмсонъ былъ офицеромъ. Крузе былъ адвокатъ. У всхъ у нихъ были друзья, братья, сестры, также погибшіе прежде ихъ и также страдавшіе. Началось съ того, что они шли въ народъ, чтобъ просвтить его. Ихъ за это казнили. Они мстили за это. За ихъ месть имъ мстили еще хуже, и вотъ дошло до 1-го Марта, и тогда мстили имъ за прошедшее, и они отвчали тмъ же.

Нехлюдовъ думалъ про все это и, не ложась спать, ходилъ взадъ и впередъ. Мысли его о прошедшемъ этихъ людей перебивались воспоминаніями о томъ, что онъ видлъ нынче и въ острог.

– Ахъ, какой ужасъ, какой ужасъ, – повторялъ онъ, вспоминая³⁴³ въ особенности часто и съ особеннымъ отвращеніемъ то, что видлъ сквозь окно въ посл

дней камер, и о томъ равнодушномъ и спокойномъ въ зл выраженіи Федорова и хохот всей каторги надъ словами Евангелія.

5-я РЕДАКЦИЯ.

* № 93 (кор. № 27).

Такъ врила и Маслова. Прежде, въ то время, когда она жила въ Панов у старушекъ и любила Нехлюдова, она врила въ добро, но не врила въ церковь. Съ тхъ же поръ какъ она перестала врить въ добро, она не то что стала врить въ церковь, но не стала такъ ршительно отрицать ее, какъ прежде. Теперь, кром того, это было развлеченіе. Такъ было и нынче.

* № 94 (кор. № 27).

Маслова уже много разъ и давно испытала свою неудачу въ этомъ дл. Она много разъ уже и до своихъ родовъ и посл просила и Спасителя, и Царицу Небесную, и Владимирскую, и Николая угодника о томъ, чтобы они сдлали то, что ей хотелось,³⁴⁴ но никогда, о чемъ она просила, ничто не исполнялось.³⁴⁵ Изъ этого она никакъ не выводила того, что прошенія не нужны и не могутъ исполняться, а только сама перестала просить о томъ, что могло совершиться въ этой жизни, а безцльно и безсмысленно поддавалась тому настроенію смутнаго страха, благоговнія и скуки, которое производило на нее богослуженіе.³⁴⁶

Она стояла сначала въ середин толпы за перегородкой и не могла видть никого, кром своихъ товарокъ; когда же причастницы двинулись впередъ и она выдвинулась вмст съ Федосьей, она увидала смотрителя, его жену, надзирателя, фельдшера и занялась рассматриваніемъ шляпокъ и накидокъ этихъ женщинъ. Осмотрвъ ихъ, она увидала и мужичка съ св

тлой блой бородкой, Федосьинаго мужа, который весь сіялъ, глядя на жену. Маслова улыбаясь толкнула въ бокъ Феничку, подмигнувъ ей глазомъ.

Когда утомившій всхъ акафистъ кончился и Маслова, поцловавъ обтянутую парчевымъ поручнемъ блую свже вымытую руку священника и крестъ, повернулась назадъ,³⁴⁷ ей стало особенно радостно на душ и оттого, что кончилась утомившая ее служба и можно пойти напиться чаю и, главное, отъ того, что милая Феничка рада и что мужъ ея такой красивый, пріятный малый.

Въ этомъ настроеніи возвращалась Маслова назадъ среди парами шедшихъ женщинъ, когда надзиратель, встртивъ ихъ, громко прокричалъ:

– Маслову и Бирюкову (это была Федосья) въ постительскую.

* № 95 (кор. № 27).

XX.

– Самочувствіе олимпійское, – говорила Вра Ефремовна, какъ всегда испуганно³⁴⁸ глядя своими огромными добрыми круглыми глазами на Нехлюдова и вертя желтой, тонкой, тонкой, жилистой³⁴⁹ шеей, выступающей изъ за жалкихъ смятыхъ и грязныхъ воротничковъ кофточки.³⁵⁰