Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Его перебивали, смялись и забыли карты. Вс стянулись около лампы на нарахъ. Симонсонъ между тмъ подошелъ къ Нехлюдову и, прямо глядя ему въ глаза своимъ дтски невиннымъ взглядомъ, сказалъ:

– Пойдемте сюда. Мн поговорить надо съ вами.

Онъ подошелъ къ окну и слъ на нары, заплетя ногу за ногу. Нехлюдовъ слъ рядомъ съ нимъ, тотчасъ же догадавшись, о чемъ онъ хочетъ говорить съ нимъ.

– Я смотрю на васъ, – сказалъ онъ, – врод какъ на опекуна Екатерины Михайловны. Вы, по крайней мр, взяли на себя заботу о ней и связаны съ ней, какъ она мн говорила, вашимъ прошедшимъ, и…

Онъ остановился и обратился къ Катюш, сидвшей подл двочки и похлопывавшей ее рукой, какъ усыпляютъ д

тей.

– Екатерина Михайловна, – сказалъ онъ ей, – могу я все сказать Дмитрію Ивановичу?

– Да, разумется, можете, – сказала она, красня и тяжело вздыхая.

– Такъ считая васъ связаннымъ съ нею и вашимъ общимъ прошедшимъ и вашими общаніями, я считаю себя обязаннымъ объявить вамъ наше съ ней ршеніе и просить вашего согласія.

– То есть, что же? – спросилъ Нехлюдовъ, хотя ужъ зналъ что.

– То, что я въ первый разъ въ жизни люблю женщину, хочу соединить свою судьбу съ нею, и эта женщина – Екатерина Михайловна. Я спрашивалъ ее, хочетъ ли, можетъ ли она соединить свою судьбу съ моею, быть моей женой. Она сказала – да. Но подъ условіемъ вашего согласія. И вотъ я прошу его.

– Я не имю на это права, – сказалъ Нехлюдовъ. – Не то чтобы я не хотлъ, я предложилъ Катюш загладить свою вину и вотъ и продолжаю быть готовымъ на бракъ.

– Но она ршительно не хочетъ этаго. Мотивовъ ея я не знаю – догадываюсь и высоко цню. Но все-таки ршеніе ея неизмнно. Подойди къ намъ.

Катюша встала и подошла къ нимъ. Она стояла посереди наръ и смотр

ла то на того, то на другаго. Она очень перемнилась, похудла, прежняя припухлость и близна лица совсмъ изчезла. Она загорла, какъ бы постарла и имла видъ немолодой женщины.

** № 147 (кор. № 115).

– Ну, однако надо мн съ вами поговорить, – сказала Марья Павловна, обращаясь къ Нехлюдову. И Марья Павловна встртилась взглядомъ съ густо покраснвшей Катюшей. – Пойдемте сюда.

Марья Павловна пошла впередъ, въ дверь сосдней каморки – женской.

– У насъ событіе, – сказала она, какъ всегда, по дтски наивно усаживаясь движкомъ глубже на нарахъ и откидывая съ глазъ волоса своей красивой тонкой рукой. – Вы догадываетесь?

– Можетъ быть, что догадываюсь. О Симонсон?

– Да, – улыбаясь сказала Марья Павловна. – Видите ли, отъ васъ зависитъ.

– Отчего отъ меня?

– Отъ того, что ея ршеніе отказаться отъ васъ окончательно и безповоротно. И не надо говорить ей про это. Какъ только скажешь ей про это, она плачетъ.

– Да, – нахмурившись сказалъ Нехлюдовъ. – Но любитъ ли она его?

– Она? Не знаю. Думаю, что да, что она польщена его любовью. И главное, что она, принявъ его предложеніе, сжигаетъ свои корабли съ вами.

– Такъ что жъ я? – спросилъ Нехлюдовъ.

– А вы просто какъ человкъ ей близкій. Онъ хочетъ, чтобы вы выразили свое согласіе.

– Какъ это все странно!

– Да и мн жалко Владиміра, – говорила Марья Павловна, – Онъ былъ такъ свободенъ. И теперь эта страсть, какая то странная, нелпая, такъ захватила его, что онъ не можетъ побдить ее. Я ужъ пробовала говорить, но это безполезно. Онъ…

Въ это время Симонсонъ вошелъ въ дверь и подошелъ къ Нехлюдову и, прямо глядя ему въ глаза своимъ дтски-невиннымъ взглядомъ, сказалъ:

– Какъ я знаю, вы связаны съ ней.⁴⁷⁶ – Онъ остановился и⁴⁷⁷ какъ бы задумался. – Такъ считая васъ связаннымъ съ нею и вашимъ общимъ прошедшимъ и вашимъ общаніемъ, я считаю себя обязаннымъ объявить вамъ мое отношеніе къ ней.

– То есть, что же? – спросилъ Нехлюдовъ, невольно любуясь той простотой, правдивостью и чистотой, которая выражалась и въ лиц и въ словахъ Симонсона.

– То, что я люблю Катерину Михайловну.

– Я пойду позову ее, – сказала Марья Павловна и, вставъ, ушла въ дверь.

– Я спросилъ ее, хочетъ ли она соединить свою судьбу съ моей, быть моей женой, – продолжалъ Симонсонъ, – она сказала – да, но⁴⁷⁸ я знаю, что ей важно ваше согласіе.

– Какое же я имю право соглашаться и не соглашаться? – сказалъ Нехлюдовъ.⁴⁷⁹

– Ей это нужно, – сказалъ Симонсонъ. – Да вотъ и она. Катюша вошла и остановилась передъ ними съ взволнованнымъ и ршительнымъ лицомъ. Сдерживая дыханіе, она смотрла своими блестящими черными глазами то на того, то на другаго. Видно было, что для нея наступила ршительная минута. И она чувствовала это.⁴⁸⁰ Выраженіе лица ея было спокойное, твердое и серьезное. Только черные глаза особенно блестли.

– Я не знаю, почему нужно мое согласіе, – сказалъ Нехлюдовъ.

– Нужно, – прошептала она.

И Нехлюдовъ увидлъ на лиц ея прежнее при встрчахъ съ нимъ выраженіе какъ бы недовольства или враждебности къ нему, и это выраженіе огорчило Нехлюдова. «Неужели она все не можетъ простить?» думалъ онъ. А между тмъ она не только уже давно простила его, но любила его теперь лучше, чмъ когда нибудь любила прежде. И теперь уже не безсознательно, но сознательно отказывалась отъ него, для его же счастья.⁴⁸¹