Полное собрание сочинений. Том 83

⁵ 2 марта С. А. Толстая писала: «боюсь, что с лошадьми я что-нибудь не так поступаю; главное, задерживаю Филиппа и замедляю покупку. Но узнаванье цен пересылки оказалось очень сложно. Сегодня я посылала Филиппа на Курскую дорогу и оттуда узнали, что каждая лошадь из Москвы до Ряжска через Тулу будет стоить 11 р. 80 к; Завтра утром посылаю на Ряжскую дорогу: это верст восемь, говорят. Тогда уж возьму лошадей, заплачу и пошлю, если, как ты писал, разница в цене будет не больше 10 р. с. или в Тулу или в Ряжск прямо. Я бы купила лошадей, т. е. взяла бы их к нам, но ведь ты не велел, я и не решаюсь». В письме С. А. Толстой от 3 марта читаем: «О лошадях вот что: Конек привел лошадь и я 160 р. с. отдала. Завтра в 10 часов утра приведут и ту лошадь, и завтра же я отправлю лошадей в Тулу. Разница по справкам оказалась на 5 р. с. около того. А я знаю, тебе хотелось еще раз взглянуть на лошадей, так я их и посылаю..... Завтра же и деньги отдам за ту лошадь. Так ли я всё распорядилась и доволен ли ты мною?» (ПСТ, стр. 180 и 185).

⁶ Город Рязанской губернии, узловая станция Сызрано-Вяземской и Рязано-Уральской железных дорог.

194.

1882 г. Февраля 28. Я. П.

Вотъ 2-й день что я въ Ясной. Пишу въ 3 часа дня. Опять все утро ничего не дѣлалъ и былъ въ самомъ уныломъ, подавленномъ состояніи; но не жалѣю объ этомъ и не жалуюсь. Какъ мерзлый человѣкъ отходитъ и ему больно, такъ и я, вѣроятно, нравственно отхожу, — переживаю всѣ излишнія впечатлѣнія и возвращаюсь къ обладанію самаго себя. — Можетъ быть это временно, но я ужасно усталъ отъ жизни, и мнѣ хорошо отдохнуть.

Илюша, нынче опять съ Михайлой на охотѣ; — опять видѣлъ и стрѣлялъ зайца, и очень доволенъ. — Я читаю Revue, — статьи религіозныя очень интересныя и дѣлаю пасьянсъ. Сейчасъ въ первый разъ раскрылъ свои тетради и вижу возможность писать. — Можетъ быть, завтра начну. Очень меня мучаетъ то, что вышло такъ, что я тебѣ навалилъ заботы о лошадяхъ и Филипѣ. Пожалуйста, прости меня за это. Это случилось невольно и, главное, не бери къ сердцу, если выйдутъ какія-нибудь затрудненія. —

Какъ нарочно, это такъ случилось. Знаю, что если ты будешь здорова, то все сойдетъ хорошо, а если нѣтъ, то очень понимаю, что тебѣ станетъ досадно, и совершенно справедливо упрекнешь меня, — ко всѣмъ твоимъ заботамъ навалилъ тебѣ еще заботу о лошадяхъ, к[оторой] ты и не сочувствуешь. — Одно помни: что какъ бы что ни вышло и только бы ты не сердилась — все будетъ прекрасно.

Комната очень хороша, тепла, постель прекрасна, пища — тоже, и я, надѣюсь, завтра напишу тебѣ бодрое письмо. —

Я передумалъ насчетъ адреса твоихъ писемъ и прошу тебя писать впередъ на Козловку. Я сейчасъ свезу это письмо самъ и попрошу любезнаго Нач[альника] Ст[анціи], и каждый день буду гулять на Козловку, отдавать свое и получать твое письмо. —

Прощай, душенька, цѣлую тебя и дѣтей.

Тв[ой] Л.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 152—153. Датируется на основании первых строк письма: «Вот 2-й день, что я в Ясной» и наличности предшествующего письма от 27 февраля, писанного по приезде. В ПЖ датировано первым марта.

На это письмо С. А. Толстая ответила следующей недатированной запиской [от 2 марта]: «Сейчас хотела посылать письмо, адресованное в Тулу, и распечатала, чтоб адресовать на Козловку и выразить тебе, главное, свое сочувствие, что ты независимо от своей воли замерз в Москве. Я знаю, что ты не мог иначе, если б даже хотел. Мои просьбы и надежды развеселить и осчастливить тебя — напрасны. Мне очень больно твое состояние, и мне очень трудно всё в жизни помирить. Зачем ты мне столько воли дал? За лошадей я ни капельки не сержусь, боюсь напутать и что-нибудь пропустить, за что извинишь..... Прощай; отдыхай, люби меня, не проклинай за то, что посредством Москвы привела тебя в такое положение» (ПСТ, стр. 184).

195.

1882 г. Марта 2. Я. П.

Илюша разскажетъ тебѣ про меня. Я нынче пытался писать, но сдѣлалъ мало. Все какая-то усталость, хотя нынче чувствую себя бодрѣе. — Писемъ отъ тебя не получалъ еще и безпокоюсь о тебѣ. Нынче почти не выходилъ, — погода нехороша. Дѣлаю пасьянсы, читаю и думаю. — Очень бы хотѣлось написать ту статью, кот[орую] я началъ, но если бы и не написалъ въ эту недѣлю, я бы не огорчился. Во всякомъ случаѣ мнѣ очень здорово отойти отъ этаго задорнаго міра городскаго и уйти въ себя, — читать мысли другихъ о религіи, слушать болтовню Аг[аѳьи] Мих[айловны] и думать не о людяхъ, а о Богѣ.

Сейчасъ Аг[аѳья] Мих[айловна] повеселила меня разсказами о тебѣ, о томъ, каковъ бы я былъ, если бы женился на Арсеньевой.¹ «А теперь уѣхали, бросили ее тамъ съ дѣтьми, — дѣлай, какъ знаешь, а сами сидите, бороду расправляете». —